Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая

Пока друзья разговаривают, приходит господин Томицэ Барабанчиу. Так его зовут потому, что всю жизнь он прослужил в муниципальном управлении барабанщиком. Расхаживая повсюду со своим барабаном и в ясную погоду, и в ненастье, и в летний зной, и в зимнюю стужу, он нажил острый суставной ревматизм, который не поддается никакому лечению. Всякий раз, когда у него начинается боль в суставах, он не может унять ее ничем иным, как только мятной водкой, прокипяченной с перцем. Утомленный долголетней службой, он вышел в отставку и имеет пенсию в размере тридцати лей, потому что получил увечье при исполнении служебных обязанностей. Чтобы чем-нибудь заполнить день, он нищенствует.

По выражению лица господина Томицэ видно, что сейчас у него острая боль в суставах. Шустрый буфетный мальчик сразу это замечает и, не дожидаясь приказания, приносит мятную водку с перцем. Господин Томицэ вежливо кланяется приятелям, молча садится рядом с ними и мигом опрокидывает свой стаканчик. Потом он подергивает плечами: ревматические иголки как будто притупились. Лицо страдальца проясняется, и он тоже вступает в разговор:

— Видели вы новые деньги?

Эти жестяные монетки? Какое убожество! Вот они!

— Не говорите так, госпожа Замфира! Вы еще не знаете, как обстоит дело…

— А вы знаете?

— Через несколько дней казначейство выпустит монету в двадцать бань этой же серии. Стало быть…

— Стало быть… — подхватывает господин Янку.

— Стало быть… — повторяет госпожа Замфира.

— Стало быть, — продолжает господин Томицэ, — если даже только у двух или трех господ, которые подают нам обычно по одному бану, не окажется более мелкой монеты, чем двадцать бань, и то в месяц наберется сумма в несколько франков. Вы меня поняли?

Не успели приятели ответить, разобрались ли они в финансовой теории господина Томицэ, как из передней донеслась громкая ругань. Вслед за тем широко распахнулась дверь, и в комнату вошел батюшка Матаке, а за ним пономарь. Замыкал шествие буфетный мальчик с подносом в руках, на котором стояли пол-литра мутной полынной и два пустых стакана. Друзья поклонились батюшке Матаке. Он их благословил и уселся с пономарем за столик напротив.

— Целую руку, батюшка Матаке, — обратилась к нему уже успевшая изрядно согреться госпожа Замфира. — Видели вы, ваше преподобие, эти новенькие? — И, прихрамывая, она подошла к столику батюшки, чтобы показать ему никелевые монеты.

— Видел я… — насмешливо протянул священник.

Скажите, батюшка Матаке, целую руку, это правда, что выпустят монеты и по двадцать бань? Вот господин Томицэ говорит, Барабанчиу…

— Выпустят… Вы еще увидите, что они выпустят!

— А что именно?

— Черта с два они выпустят, горе нашим головушкам!

— Что же они собираются выпустить, батюшка? — разволновался господин Янку.

— Что они собираются выпустить? Подождите, попрошайки, скоро сами увидите!

— Но все-таки, отец Матаке, целую руку?..

— В два бана выпустят…

— Как?!

— И в один бан!

— Когда?

— Скоро, на днях…

— В два бана?

— И в один бан?

— В один бан!!

— Провались они в тартарары!

1900

ТОРЖЕСТВО ТАЛАНТА

Перевод Р. Рубиной и Я. Штернберга

В одной провинциальной школе некогда учились два добрых товарища: Ницэ Гицеску и Гицэ Ницеску. Их успехи и поведение были на одинаковом уровне. Но не в пример Гицэ, да и всем остальным ученикам, Ницэ обладал необычайными способностями к чистописанию, которыми восхищались все на свете. На четвертом году обучения в начальной школе Ницэ достиг такого совершенства, что его тетрадь можно было принять за образец печатной каллиграфии, а печатный образец — за написанное им от руки. Что касается Гицэ, то у него был на редкость безобразный почерк. Ему не хватало твердости в руке, так как еще в раннем детстве он отморозил себе пальцы, да и зрение было слабовато для такой тонкой работы.

Товарищи окончили начальную школу и пошли искать счастья каждый своим путем. Гицэ уехал в деревню к своему отцу, зажиточному торговцу. Ницэ был беден и потому отправился в столицу, послушав совета учителя, который напутствовал его следующими словами:

— Родителей, мой мальчик, у тебя нет. Ты не слишком образован и не блещешь умом. Слугой ты не можешь стать, потому что ленив. Но и тебя господь не обошел своей милостью: твой почерк подобен гравюре. Ты должен добывать себе пропитание пером. Поезжай-ка в Бухарест. Поступишь там в какую-нибудь канцелярию переписчиком и со временем выйдешь в люди, — ведь ты, я знаю, хорошего поведения.

Приехав в Бухарест, Ницэ начал искать работу. Он встречался с разными людьми и показывал им образчики своего искусства. Все его хвалили и восхищались талантом юноши. Но дальше этого дело не шло. Однако Ницэ не терял надежды, и правильно делал. Как-то вечером один знакомый сказал ему:

— Приходите завтра утром к одиннадцати часам в министерство внутренних дел. Там объявлен конкурс: требуются три переписчика. Вас без сомнения примут.