Александрийское звено

Он повел Пэм по одному из коридоров, который вывел их в холл. Вдоль стен тянулись ряды величественных, как в соборе, колонн, соединявшихся друг с другом арочными перекрытиями. Интересная и резкая перемена стиля и архитектуры. Здесь было меньше света, и мебель тонула в серых тенях. Между двумя колоннами Малоун заметил бюст.

Он прокрался по мраморному полу, бесшумно ступая резиновыми подошвами своих ботинок, и, приглядевшись к бюсту, понял, что это сам Томас Бейнбридж. Лицо мужчины средних лет, изборожденное морщинами и складками, крепко сжатые челюсти, кривой, похожий на клюв, нос, холодные глаза с едва заметным косоглазием. В записях Хаддада говорилось, что Бейнбридж был образованным человеком, познавшим толк в науках и литературе, а также страстным коллекционером, с большим знанием дела собиравшим предметы искусства, книги и скульптуры. А еще он был отчаянным авантюристом, предпринявшим путешествия в Аравию и на Ближний Восток в те времена, когда цивилизованный Запад знал об этих местах не больше, чем о Луне.

– Коттон, – тихо окликнула его Пэм.

Он обернулся. Женщина стояла у стола, на котором стопкой были сложены брошюры «Схема музея». Малоун подошел и взял верхнюю. Ему понадобилось совсем мало времени, чтобы найти страницу, озаглавленную: Картинный зал. Мысленно сориентировавшись, он сказал:

– Сюда!

Наверху продолжалась изнурительная дуэль радио и полотера.

Они вышли из сумрачного фойе и шли по широким коридорам, пока наконец не добрались до освещенного зала.

– Ух ты! – выдохнула Пэм.

Малоун тоже был впечатлен. Такой зал сделал бы честь дворцу древнеримского императора. Еще один разительный контраст с остальными помещениями особняка.

– Этот дом напоминает мне Эпкот.[5] Все помещения представляют разные страны и время.

Яркий свет люстр освещал белые мраморные ступени с темно-бордовой дорожкой посередине, которая вела к перистилю, окруженному волнистыми ионическими колоннами. Колонны соединялись между собой витыми коваными поручнями, в нишах вдоль стен, словно в музее, стояли бюсты и статуи. Малоун посмотрел вверх. Такой потолок украсил бы даже собор Святого Павла.

Он потряс головой. Ничто во внешнем облике особняка не намекало на то, что внутри его может находиться подобное великолепие.

– Чтобы попасть в картинный зал, надо подняться по этой лестнице, – заявил Малоун.

– У меня такое ощущение, что мы попали на прием к королеве, – сказала Пэм.

Они стали подниматься по бордовой мраморной дорожке, тянущейся по лестнице без перил. Двойные двери с филенками вели в темное помещение. Малоун нашел на стене выключатель, и под потолком ярко вспыхнула хрустальная люстра со вставками из слоновой кости, осветив увешанный картинами выставочный зал – старинный и уютный. Стены были обиты зеленым бархатом.

– После всего, что мы видели, я ожидала большего, – протянула Пэм.

Малоун закрыл двери.

– Что мы ищем? – спросила Пэм.

Малоун смотрел на стены. Картины в своем большинстве являлись портретами известных английских деятелей шестнадцатого и семнадцатого веков. Он не знал ни одного из этих людей. Под портретами вдоль стен выстроились в ряд кленовые книжные шкафы. Опытным взглядом библиофила Малоун сразу определил, что книги подобраны кое-как, только для вида, и не представляют собой ни художественной, ни исторической ценности.

– «Эпифания святого Иеронима», – проговорил Малоун. – Может, это один из портретов?

Пэм обошла зал и внимательно рассмотрела каждую из картин, а Малоун сосчитал их. Ровно четырнадцать. На большинстве были изображены изысканно одетые дамы, на остальных – джентльмены в париках и пышных туалетах, бывших в моде триста лет назад. Перед камином из дикого камня буквой U стояли два дивана и четыре стула. Малоун подумал, что, возможно, именно здесь Бейнбридж проводил большую часть времени.

– Нет, – заявила Пэм, – это все не то. Ни одна из этих картин не имеет ничего общего со святым Иеронимом.

– Странно, – озадаченно сказал Малоун, – Хаддад говорил, что она здесь.

– Может, и была. Но теперь ее здесь нет.

35

Вашингтон, округ Колумбия

Стефани смотрела на Брента Грина. Выражение холодной решимости на ее лице уступило место изумлению.

– Торвальдсен попросил тебя отозвать мою группу поддержки? Откуда ты вообще знаешь этого человека?

– Я знаю многих людей. Хотя в данной ситуации, – он кивком указал на свои примотанные к стулу руки, – я ощущаю себя в твоей власти.

– Отзывать группу поддержки было глупостью, – заявила Кассиопея. – А если бы меня там не оказалось?

– Хенрик сказал, что вы – там и что вы сумеете уладить любую проблему.

Стефани снова пыталась унять клокотавшую внутри ее ярость.

– Но речь шла о моей заднице!

– Которую ты столь глупо подставила под огонь.

– Я и подумать не могла, что Диксон может напасть на меня.