Алексаша

Слёзы текут, читать письмо нет сил,

Отец вернуться домой просил,

Но Алексей твёрдо решил,

Что домой нельзя возвращаться,

За счастьем Алексей за границу умчался,

Здесь он совершенно заврался,

Предателем родины стал он считаться,

Но отец написал, что давно простил,

И душу Алексея разбередил…

Алексей тонкие губы сжал,

А потом сквозь слёзы такие слова сказал:

«Эх, отец, люблю я тебя, как себя,

Но рядом быть нам уже нельзя,

Ты прости своего непутёвого сына,

Будут у тебя ещё сыновья,

Будут радовать они тебя,

А я… я терний в твоём венце,

Прости, что несчастья приношу я тебе…»

… Тут зашла Ефросинья и спросила:

– Что ты сжигаешь? И почему у тебя красные глаза?

Алексей ничего не ответил. Ефросинья и так догадалась, от кого было письмо.

– Ну, ты решал уже, с кем ты – с отцом или со мной! – заявила Ефросинья.

– Конечно с тобой, когда я стану царём, вся Россия будет твоя… – ответил Алексей, и он стал из-за лжи противен сам себе…

А тем временем Пётр рвёт и мечет: как вернуть сына, скоро война с Австрией, а они могут манипулировать Петром с помощью Алексея.

– Ваше величество, я знаю, как вернуть Алексея, только мне нужны деньги, очень много денег! – заявил Толстой.

…Пётр был согласен на всё и дал Толстому баснословную сумму.

(Алексаша ругается на Толстого)

– Поздравляю с новым вероломством! Конечно, я тоже ихочу, чтобы Алексей вернулся, но если ты будешь настраивать Петра против Алексея, я тебе такую жизнь устрою!– сказал Алексаша Толстому и погрозил кулаком.

Толстой только посмеялся.

Толстой часть денег забрал себе «за хорошую службу», а часть дал Шёрберну за то, чтобы тот сказал, яко бы по секрету, Алексею, что Алексея хотят выслать из Австрии в Россию.

Когда Шёрберн выполнил уговор, Алексей возмутился, испугался такого позора и решил ехать в Россию добровольно.

– Собирайся, дорогая, мы с нашим малышом (а к тому времени у Ефросиньи и Алексея был ребёнок) едем в Россию! – в спешке собирая вещи, сообщил Ефросинье Алексей.

– Скажи, а с чего бы мне за тобой ехать? Ты в России кто? Предатель! А я не хочу, чтобы мой ребёнок рос в Сибири! – ответила Ефросинья.

Алексей округлил глаза, сел, какое-то время в замешательстве молчал, а потом с поникшим видом пробурчал:

– Как не едешь? Значит, ты предаёшь меня? А ради тебя такого наделал! Ну, что ж, Бог тебе судья, прощай!

…Чем ближе подъезжала карета, тем бойчее стучали колёса, а им в унисон быстрее стучало сердце от волнения: спустя столько времени отца и сына ждала новая встреча…

(разговор Алексея и Петра)

… Карета подъехала к Петергофскому дворцу Монплезир, Алексея встретил Алексаша, провёл в комнату и оставил со словами:

– Пётр хочет поговорить с тобой, не перечь отцу…

Алексей зашёл в соседнюю комнату и увидел отца, дремлющего в кресле.

Алексей посмотрел на него, и сердце сжалось: отец сильно постарел и выглядел очень болезненно.

– Бедный папа… и всё из-за меня… – прошептал Алексей и хотел уйти, но тут неосторожно наступил на пол, половица скрипнула, и Пётр проснулся.

– Сынок, подойди ко мне… – позвал Пётр сына.

Алексей опустил голову, подошёл к Петру. Пётр хотел поправить чёрные пряди Алексея, но Алексей отодвинул руку отца.

– Зазря ты так, я скучал… – сказал Пётр.

– Не волнуйтесь, батюшка, я слышал, вы болеете, вам нельзя волноваться… – Отведя взгляд, ответил Алексей.

– Говоришь, нельзя волноваться, а сам так нервы мотаешь! Скажи, кто тебе организовал побег, под чью диктовку ты писал письма, и я прощу тебя, хотя ты тоже во многом виноват… – упрекнул Пётр сына.

Алексей не захотел никого выдавать и, поджав губы, пробурчал:

– Никто мне не помогал. Обвиняй меня одного…

Пётр, как кошка, расширил глаза, отпрянул от Алексея и закричал:

– Значит, ты действительно, против меня?

– Да, я предал тебя, суди же меня, не строй из себя ангела всепрощения, я сделал тебе больно, дай мне сдачи! – гордо задрав голову, пряча слёзы, запротестовал Алексей.

Пётр взялся за голову и прошептал в отчаянии:

– Что же ты наделал, сынок! Что же ты наделал! – А потом приказал – Отведите Алексея в камеру Петропавловской крепости!

…Алексея вели в камеру мимо окон дворца, и Алексей увидел в окно, как отец склонился на плечо Алексаши…

…А шёл проливной дождь, словно плакал об отце и сыне, а Алексей смотрел в окно, жалел Петра и мечтал оказаться на месте Алексаши…

Скоро Алексея привели в Петропавловскую крепость, тут Алексей увидел на стене свою надпись «рок» и с горечью подумал:

«Да, пророческое слово, недаром мне Игнатьев сказал, что я несчастливым буду…».

Когда Алексея привели в камеру, тот стал разбирать свои вещи и нащупал на дне сундучка что-то странное. Он вытащил и этот предмет оказался корабликом, который в детстве подарил Пётр Алексею. Алексей повертел кораблик в руках и почитал надпись:

«Любимому сыночку Алексею от папы. Помни, как звёзды вечна наша любовь…».

Сердце Алексея защемило, он прижал кораблик, заплакал и воскликнул:

–Неужели нет ничего вечного?! Нет, есть! Любовь вечна, ведь я до сих пор люблю отца… и Ефросинью…

… А на следующий день был суд над царевичем Алексеем…