Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Повсюду кипели схватки. Наконец под стенами Адрианополя печенеги сразились с рыцарями Гийома IX, графа Пуату. Обе стороны понесли потери. Предместья Адрианополя были сожжены и обратились в пепел. Сам город спасли от уничтожения высокие стены и сильный гарнизон.

Рыцари отступили от стен Адрианополя, дошли до Царьграда и как ни в чем не бывало представились Алексею. Они вели себя, как озорные подростки. Затем прибыли более доброжелательные крестоносцы — Стефан Блуа и Гуго Вермандуа. В самом Константинополе отдыхали остатки первого крестоносного воинства, разбитого при реке Кызыл-Ирмак. Этих неудачников объединил немецкий маршал Конрад, спасшийся вместе с остальными господами после разгрома.

Алексей снова повел тяжелые переговоры с крестоносцами. Император желал поскорее переправить буйных разбойников в Азию. Никаких дел иметь с ними он не хотел.

Царь опять смог уберечь столицу. Константинополь был рыцарям не по зубам. Город все еще обладал мощными укреплениями. Его населяли 300 тысяч жителей, охраняли многочисленные войска. Поэтому произошла чудесная метаморфоза. Алексей Комнин в глазах рыцарей мигом превратился из коварного мерзавца в благожелательного союзника. Крестоносцы взяли у ромеев продовольствие, воспользовались флотом для переправы и высадились в Малой Азии. После чего опять стали ворчать и проклинать коварного Алексея, все преступление которого состояло в том, что царь не дал разграбить свою столицу.

Наконец вся крестоносная орава форсировала Проливы и собралась на малоазийском берегу. Стоит сказать, что рыцари не помогали, а вредили Византии. Алексей мог бы использовать свои войска для освобождения азиатских территорий. Вместо этого он держал сильные гарнизоны и подвижные части в Европе, чтобы уберечь Константинополь и наиболее крупные города от крестоносцев. Алексей, как бдительный страж, охранял свои богатства и больно бил грабителей по рукам.

* * *

Настала осень. Стояли мягкие теплые дни. Расположившиеся на малоазийском берегу рыцари выступили в новый поход.

Он оказался еще глупее предыдущего. Крестоносцы упрямо двинулись тем же маршрутом. То есть по разоренной земле. Следовательно, испытывали лишения. Да и погода оказалась обманчивой. Осенние ночи в Турции очень холодны. Рыцари страдали.

Вообще, погода — это главный бич европейских армий. Как известно, армии Гитлера и Наполеона были уничтожены русскими только благодаря погоде. Зимой европейцам мешали морозы, весной и осенью — распутица, летом — жара. Нечто похожее произошло и на Ближнем Востоке. Летом рыцари страдали от жары. Осенью — от холодных ночей. Трудно было подобрать удобное время года, которое бы устраивало крестоносных воинов, привыкших к умеренному климату.

Крестоносцы не обладали выдержкой и храбростью тех, кто шел в 1097 году в первой волне. Многие возвращались в Европу, другие требовали пересесть на корабли, чтобы сплавать в Палестину и вернуться назад. Наконец, самые упрямые желали освободить Боэмунда. Войска несли потери больными и дезертирами.

Рыцари миновали Анкиру, но встретили ожесточенное сопротивление турок. Здравый смысл подсказывал, что наступать на восток — верная гибель. Нужно поворачивать на юг. Они повернули. Войско, наконец, пошло той дорогой, которую выбрали в 1097 году Бульон, Боэмунд, Танкред и остальные. Дорога осталась прежней, но ситуация поменялась. Рыцарей на этот раз было меньше, а турок — больше. Сельджуки собрались с силами и получили подкрепления. В открытое сражение не вступали, но изнуряли рыцарей постоянными набегами. Эта «скифская» война не раз доказывала свою эффективность. Сельджуки оттачивали свое военное искусство на крестоносцах.

Рыцари достигли Филомелия, который видел армии разных государств уже третий раз за два года. Оттуда прошествовали на юг, обогнули Иконий, достигли города Гераклеи Каппадокийской. Во время этого перехода турки не давали гяурам опомниться. Стычки следовали одна за другой. Рыцари не могли ни наесться, ни напиться вдоволь, ни отдохнуть.

В окрестностях Гераклеи врага поджидали главные силы Кылыч-Арслана и его союзников, переброшенные с севера. Армия сельджуков хорошо отдохнула и подготовилась к битве. Воины сидели на сытых конях.

Колчаны были полны, сабли — наточены. Выбрав время, аскеры устроили засаду, заманили туда рыцарей и ринулись в бой.

Католики сопротивлялись только для вида. Очень скоро их армия распалась на отдельные отряды и была обращена в бегство. Романтичная австрийская маркграфиня Ида пропала без вести. Поговаривали, что она нашла бесславную смерть. Позже родилась легенда, что Иду забрали в гарем турки, где маркграфиня родила знаменитого правителя Имад эд-Дина Зенги, грозу христиан. Но это не так. Зенги родился лет за пятнадцать до этих событий. Если Ида и попала в гарем, то никак не прославилась.

Гуго Вермандуа получил в битве тяжелую рану и бежал в Киликию, где вскоре умер: ранение оказалось смертельным. Туда же, в Киликию, устремились граф Гийом IX Пуату и баварский герцог Вельф. Армия крестоносцев перестала существовать.