Алексей Поркин, гроза Империи

Ее лицо дополнилось довоенной титановой кольчугой, оплетенной силовыми кабелями энергополя. Два спаренных кислотника выглядывали из-за ее плеч, как и десяток товарок, пытливо рассматривающих нас из полумрака. Перед нами стояли амазонки. Пещера аж заблестела бритыми наголо лысинами. Мамочки… пронеслось у меня в голове.

- Сейчас, мальччики и девоччки, пгредлагаю добгровольно сдать огружие и пгротянуть груччки для нагруччников!

Сопротивляться было бесполезно, кроме двух бластеров да парочки кислотников, все наше оружие покоилось под водопадом. Мы молча протянули руки. Несколько девушек проворно заковали нас в плазмо-наручники. И обвязали ноги лыком так, чтобы можно было идти в полшага. Девушками воительниц назвать было бы беспрекословным комплиментом. Любая была повыше меня на полголовы ростом, а шириной плеч и размахом рук могла посоревноваться с самим Гераклом. Кроме того, они были настолько обвешаны оружием, что даже слово «фигура» сбегало и пряталось в укромном местечке.

Нас привязали друг к другу и наш маленький караван тронулся от воды наружу.

Моргая слезящимися глазами, мне удалось рассмотреть кусочек бледного неба и верхушки кособоких хибар. Сразу возле выхода из пещеры размещался небольшой компактный табор контрабандисток.

Меня с Ирэн вытолкнули и привязали к столбу в центре каменной площадки, окруженной накрытыми полотнами маск-палаток землянками. По ее периметру стояли гранитные алтари, в виде кроватей. На самой крайней из них рослая бабенка неистово трахала худенького мужчину. Она смачно поохивала, за ее спиной торчали две соплеменницы, завистливо пожирающие активную картину. Я не удивлялся, так как был много наслышан о воинственных женщинах. Ирэн покраснела. Пришлось наклониться к ее розовому ушку и поднять настроение: видишь на мужике остатки юдистской формы? Вот радость то.

- Дорогая дама, - обратился я к пленившей нас женщине. Она, видимо, была предводительницей, поскольку на ее голом обритом затылке красовалась черная татуировка острого топора, обвитого колючей проволокой. - Подскажите, как вам удается заставить Солдатов заниматься этим. Они же, гм, поголовно голубые.

- Легко, - усмехнулась «красавица», обнажая гнилые зубы, - еще никто не устоял пегред наглым отсосом, независимо от того, мужские это губы, или женские… А потом мы обвязываем его пгроволокой и он не падает до тех погр, пока не сгниет, или лопнет. Не пегреживай, кграсавччик, тебе еще пгредстоит его поччувствовать.

- А ты крепенький, - сделали мне комплимент из толпы собравшихся амазонок. - После шатра предводительницы мы поместим тебя на самом центральном алтаре. Мы не успокоимся, пока каждая из нас не распробует твоего мальчика хотя бы трижды.

Шота был прав в своих подсчетом. На мое взмокшее тело жадно смотрели тридцать пар похотливых глаз. Я похолодел изнутри. Моя девушка дернулась, но оковы держали крепко.

- Оставьте мясо здесь, пусть позагограет до следующего утгра. Девку - в богрщ, а его, на гработу. Если выдержит, пгродадим в грабство соседнему племени. И еще, - обратилась атаманша к женщинам. - Кто тгронет этого мула до меня, оччень пожалеет!

Все вокруг побледнели.

- Но, Джон, хотя бы разик, - проныла единственная в лагере женщина, издали напоминающая симпатичную.

Меткий удар ноги в левое ухо отправил ее в нокдаун, подправив небесную красоту огромным синюшным бланшем.

- Если ты, Андгрей, подойдешь к нему ближе, чем пять метгров, тебе не жить больше половой жизнью. Да пгросто жизнью!

Предводительница развернулась и скрылась в самом высоком сооружении, остальные тоже разошлись, оставив возле столба двух охранниц.

Я устало сидел, опираясь на столб, голова девушки лежала на моих коленях. Несколько раз меня одолевал сон. Удивительно, мне хочется спать за несколько часов до кошмарной экзекуции. Несколько раз нас будили, давая попить, и даже накормили кашей из полевых злаков. Хлеба амазонки не признавали, предпочитая его мясу. От безделья у меня затекли конечности, а мысли опустели.

- Эй, девахи! - окликнул я часовых. - Почитать ничего не найдется?

Одна из них опасливо приблизилась, боясь скорее не меня, а скорой на расправу Джона, и бросила мне на колени тощенькую потрепанную книжонку.

Я рассматривал покрытую, как и все здесь проживающие, засохшей грязью обложку. С трудом, но удалось прочитать название. «Устав АА (Армии Амазонок)». Вот как! У них даже правила имеются… Целых тридцать. Тоже мне, разбойники!

Открыв брошюру на первой странице, я углубился в чтение. На протяжении часа я, жестко отбрасывая феминистический бред, познакомился с историей и законами амазонской общины. Среди бурды были некоторые интересные факты, например:

«Любая женщина, опасаясь быть съеденной, подвергаться пыткам, или быть преданной смерти от рук общинной душительницы, может бросить вызов любой воительнице племени и при условии смертельной победы, занимает ее место среди воительниц…»

«Каждая амазонка должна отречься родни и близких. Племя - вот ее семья!»