Алексис Бронте: Тайны королевского рода

– Об этом мы поговорим в другой раз, – я облегченно выдохнула, – скажу лишь одно – Джеймс родился прежде, чем Лилит прокляли.

– Лилит проклинали дважды, – не останавливался рыжеволосый мальчишка, – Люцифера же прокляли лишь раз. Один раз в сто лет он возвращается на Землю, чтобы увидеть ту, которую полюбил и любит веками изо дня в день.

– Едва ли это можно назвать любовью, – услышала я знакомых голос Диего, встрявшего в разговор, – ведь раз в сто лет найдя ее, он убивает несчастную, за несдержанную клятву вечной любви.

Я осталась сидеть на месте, не в силах повернуть голову или ответить что-то на его слова. Да и что бы я могла сказать?

– Мы отошли от темы, – начал было директриса, но ее перебили.

– Почему же? – удивился Диего, смотря на меня злобным взглядом, я это чувствовала, даже не поворачиваясь к нему лицом. – Алексис Бронте тоже можно назвать проклятой, ведь так? Ее постоянная смерть, сила Белиала, вечно исчезающая любовь… У нее есть огромный плюс в происхождении и могуществе, но ужасный минус в проклятии.

– Я не батарейка, чтобы искать во мне плюсы и минусы, – не сдержалась я.

Я была готова выплюнуть всю злость на него, но Элеонора, положив руку на мое плечо, заставила всех замолчать, и, когда в классе воцарилась тишина, она продолжила занятие.

– Призраки – еще одни существа, которых может увидеть даже смертный, но и то не каждый. Разновидность призраков довольно велика. Алексис, ты не хочешь поделиться с нами, например, о том, как они выглядят.

Минуту я медлила, вспоминая, чем каждый из призраков может отличаться друг от друга и только потом заговорила:

– Не все призраки прозрачные, большинство из них едва ли можно отличить от живого человека. Почти у каждого бездонные глаза, лишенные цвета. Зрелище не из лучших, по правде говоря. Когда заглядываешь в них, ощущаешь так называемый могильный холод, кажется, что они смотрят сквозь тебя, будто заглядывают в душу. Некоторые, кто застрял между мирами, все еще имеет свой прежний цвет глаз, мне кажется, это зависит от того, как давно они умерли. Я знаю, что чем больше призраки остаются в так называемом потустороннем мире, тем меньше они помнят о своей прожитой жизни, и это ужасно, ведь у них все меньше и меньше шансов обрести покой.

– Ты помогаешь им выбрать одну из сторон? – спросил кареглазый мальчишка, чьи глаза сияли подобно солнцу, ярко и приветливо.

– Не от меня это зависит, а от людей, которые держат их в этом мире, – ответила я, повернувшись в сторону дальнего угла комнаты, где на самых последних рядам примостился паренек, казавшийся самым маленьким среди присутствующих. – Чтобы призрак стал свободным, близкие и родные должны отпустить его, иначе придет время, когда уже будет поздно что-либо предпринимать.

– Белиал наделен одной удивительной способностью – переправлять призраков на одну из сторон, – подхватила разговор Элеонора Румпель, заинтересованно меряя маленькими шашками комнату, периодически поворачивая голову в мою сторону, как бы убеждаясь в достоверности своих мыслей. – Есть огромная вероятность того, что ты, Алексис, имеешь те же способности. Пожалуй, это мы сможем выяснить, когда приступим к практике, но прежде нам необходимо как следует к этому подготовиться.

Она оживленно подскочила на месте, возвращаясь к рабочему столу, казалось, она вновь усядется за кожей обтянутый стул, но она осталась стоять, будто боялась потерять рвущуюся наружу энергию. Я сразу осознала, что следующая тема для разговора – одна из ее любимых.

– Всем вам известно, что каждый ангел, будь то первородный и перерожденный в нынешнее время, наделен определенными индивидуальными особенности, которые собственного говоря, и отличают его от других ангельских существ, – продолжила светловолосая женщина, радостно сияя глазами, будто она ребенок, которому за долгое время наконец-то позволили выговориться. – Каждый из вас имеет одну из сил природы.

Членам королевского рода присущи несколько сил, – она остановила взгляд на мне, продолжив, – но, как правило, лишь одна из сил хорошо развита. Вспомним, к примеру, Ричарда Филиппа Бронте, он прекрасно обладал магией воды, но при этом неплохо владел молнией. Уильям Бронте в состоянии злости и ярости сжег весь замок дотла, оставив только жалкие руины. Но при всем этом он мог понимать язык природы, что является редким даром, впрочем, как и понимание животных.

«Сжег весь замок», – крутилось у меня в голове.

Неужели там действительно не осталось ничего, что можно было бы восстановить? Но почему же Джеймс не сказал мне ничего об этом?