Аленка

Витаминыч даже ничего не сказал. Он сделался белый как мел и ушел. Я сразу стерла «двадцать восемь», написала «сорок семь» и выбежала в коридор. Витаминыч стоял, прислонившись головой к холодному окну. Я подбежала к нему и сказала, что получилось по ответу. Он молчит и не верит. Тогда я стала тащить его в класс и кричать на весь коридор, что задачка получилась по ответу. Витаминыч присел на корточки, повернул меня к себе лицом и спросил шепотом: «Сорок семь?» Я ничего не сказала, только кивнула головой. «А не двадцать восемь?» — спросил Витаминыч. Я так замотала головой, что думала, она отвалится. Смотрю — у Витаминыча из глаз пролилась слезка. Пролилась одна слезка, а потом по той же самой дорожке пролилась другая. «Чего это у вас, говорю, Константин Витаминыч, один глаз плачет, а другой нет?» — «Подожди, говорит, будешь у меня в третьем классе учиться — оба заплачут». Он взял меня за руку, и мы пошли в класс, а там стоял такой шум, что ничего нельзя было разобрать…

— Подожди, девочка, — остановила Аленку Эльза. — Где же твои друзья?

Аленка растерянно оглянулась. В столовой никого не было.

Она спросила старичка, куда подевались люди.

— Это с «Солнечного»? — откликнулся он. — А все уехали. Лапша вкусная?

— Вкусная. Как же это так они уехали?

— А так. Расплатились и поехали…

— Давно уехали?

— Минут с пятнадцать.

Аленка выбежала на площадь. Ветер почти затих, и знойное солнце палило с зеленого неба.

Возле столовой виднелся свежий след толиной машины.

По следу было видно, как лихо развернулся Толя, как проехал мимо трибуны и умчался по столбам на ту сторону горизонта.

— А сколько отсюда до Арыка? — спросила Аленка.

— Двести сорок километров, — сказал старик.

— Что же ты теперь будешь делать, девочка? — медленно проговорила Эльза.

— Я-то что! — откликнулась Аленка. — Я на попутной нагоню. А вот вы как?

— Сегодня на попутные не надейся. — Старик покачал головой. — Может, завтра поедут с «Комсомольского» совхоза. А тут у вас никого своих нету?

— Есть, есть… — заторопилась Эльза. — Одна девушка есть… Почту возит…

Присев на ступеньки, она стала перелистывать свою крохотную записную книжку. Страницы были исписаны карандашом, острым, аккуратным почерком; названия рижских улиц, фамилии рижских подружек, телефон рижской филармонии, рижского ателье, рижской парикмахерской… И поверх всего этого, прямо по бледным полустертым карандашным строчкам, размашисто и торопливо были написаны вечной ручкой фамилии и телефоны отдела здравоохранения в Арыке, исполкома в Кара-Тау, фамилии совхозного начальства, названия степных населенных пунктов.

Пока Эльза разыскивала фамилию девушки-почтальона, послышался шум, и пыльная трехтонка лихо развернулась у крыльца.

— Где ты там, пропажа ты едакая? — закричала Василиса Петровна.

— Вот она я, — сказала Аленка.

— Ты что же это такое делаешь с нами! — На подножке кабинки появился Толя. — Почему я из-за тебя обязан гонять машину взад-назад? Что ты за королева Марго?

Аленка залезла в кузов и села, покорно ожидая заслуженного выговора. Гулько уже начал откашливаться, но в это время взгляд его остановился на Эльзе.

Молодая докторша, с трудом таща приемник, направлялась к дверям райкома.

— Ну хитра баба! Ох, хитра! — воскликнул вдруг Гулько со злостью и восхищением.

— Кто? — удивилась Василиса Петровна.