Аленький цветочек

Сулейман проводил его до выхода из лечебницы, проследил взглядом за тем, с каким трудом Мак-Рот втаскивал свое грузное тело и негнущуюся ногу в старый, потрепанный Бьюик. Он нутром почувствовал, что этот непонятный человек поможет Анастасии…

Поздним вечером следующего дня возле мирно и тепло потрескивающего камина, в глубоких мягких креслах расположились двое пожилых мужчин. На столике-каталке — бутылка прекрасного шотландского виски, пара стаканов, сигареты, пепельница. Разговор предстоял серьезный, не простой, неспешный. Для этого разговора Мак-Рот договорился с Анастасией, что она постарается вести себя спокойно, а если возникнут проблемы, то обратится к сиделке, которая всю ночь не отойдет от ее кровати. Анастасия уже почти месяц обходилась без снотворных. Кошмары порой снились ей, но рядом был Сулейман, он успокаивал ее и, судорожно сжимая его руку, она через некоторое время засыпала вновь. У Сулеймана немела рука, болела спина, шея, плечи, но он стойко терпел неудобное положение и не забирал свою руку у спящей девушки. Он привык, так бывало уже не раз, в самом начале, когда она металась в бреду, вскрикивая, зовя его на помощь: «Сулла! Зверь! Сулла! Спаси!..»

Мак-Рот, глотнув виски начал первым:

— Знаете, как я пришел к мысли, к ощущению, что могу помогать людям? Когда мне во Вьетнаме оторвало ногу, я естественно попал в госпиталь. В палате, на соседней койке, лежал молоденький солдатик, в первом своем бою, попавший в плен к вьетконговцам. Лагерь с пленными находился в джунглях, вдалеке от цивилизации и вообще от населенных пунктов. Малочисленная охрана от скуки развлекалась тем, что как могла издевалась над военнопленными. Любимым занятием охраны было посадить одного или нескольких несчастных в глубокую яму и выпустить к ним пару десятков голодных крыс, которых специально держали для таких случаев. Вы можете представить себе ужас и страдания, съедаемых живьем, бедных солдатиков. А эти нелюди, обкурившись и напившись банановой самогонки, покатывались со смеху на краю ямы, наблюдая за происходящим сверху. Этому мальчику повезло — крысы только частично обглодали его ноги и пальцы на руках, прихватили и ухо. На лагерь внезапно был выброшен десант то ли русских, то ли американцев. Так вот из-за гангрены ему пришлось тотально ампутировать, вычленить в тазобедренных суставах, обе ноги плюс кисти рук. Девятнадцатилетний мальчишка лишился всего водночасье: и тела, и будущего. Конечно психика его не выдержала, он не то, чтобы сошел с ума… У него начались, похожие на наш случай припадки, его мучили галлюцинации и кошмары. Он тоже кричал, но не крысы, а звери! У большинства вьетнамцев неправильный прикус — передние резцы, а с ними верхняя челюсть резко выдаются вперед, как у грызунов, в частности крыс. Лица, которые он тогда видел из ямы, оскаленные восторженном смехом, ассоциировались в его сознании с мордами страшных грызунов — полулюдей, полукрыс. Это я понял, когда однажды попросил его нарисовать то, чего он боится. И он нарисовал. Только лица и большие передние зубы. Я тогда хотел помочь парню, не подозревая о своих способностях. У меня получилось, правда, не скоро, но из госпиталя его выписали домой, а не в сумасшедший дом. Мы стали друзьями, невзирая на существенную почти в двадцать лет разницу в возрасте. Я долго помогал ему морально и материально. Он стал попрошайкой, ему простительно. Жаль, он покончил собой. Его пожалела одна девушка-проститутка. Он был красив и наивен, он думал, что у них любовь, настоящая… А когда узнал, кто она, в шумном скандале выяснил, что девушка изредка отдавалась и проводила свое драгоценное время с ним только из жалости, разогнал свою коляску прямо под трейлер…

К чему я вел весь этот разговор? У меня есть некоторое сомнение, что в нынешнем состоянии девушки виновато нечто большее, чем потерявшая контроль кобыла… И вы по какой-то причине скрываете от меня это! И от всех предыдущих, лечивших ее, скрывали. Но, как я понял, вы страстно желаете помочь девушке и не против, чтобы в этом помог вам я! В таком случае я хочу узнать правду, какой бы она не была и как бы трудно не было вам, я должен знать, что произошло на самом деле? Для этого мы здесь сидим.

— Но… почему? Полюбуйтесь, — он вытянул из папки несколько сложенных листов и протянул их Сулейману. — Это ее страх, то, что держит ее в теперешнем состоянии! Это ее рисунки, объясните их!

Пораженный Сулейман всматривался, в четкие, графические прекрасно выполненные Анастасией рисунки (она всегда хорошо рисовала), с ужасом узнавал несомненную точность изображенных на них событий. Видя растерянность Сулеймана, Мак-Рот решил ему помочь.