Алета

Тем временем битва на поле была в самом разгаре, жеребец уже волочил по земле одного из конюхов, тот летел на пузе и взбивал пыль. В итоге конюх не удержал повод и выпустил его, и жеребец, наконец сумев вырваться, на бешеной скорости понесся к нам. Ой божечки! Сейчас же затопчет, пора тикать.

– Альф, уходим. – Я сделала шаг назад, а Каэтара, невзирая на свои весьма крупные формы, уже успела отбежать довольно далеко и сейчас, стоя в отдалении, усиленно махала мне рукой, подзывая к себе.

Но Альф, не обращая внимания на мои слова, выступил вперед и остановился шагах в трех от меня, преграждая путь жеребцу. Тот почти поравнялся с нами, остановился перед Альфом, и они так стояли, глядя друг на друга. Потом жеребец переступил с ноги на ногу, поднял на меня фиолетовые глаза, обрамленные черными ресницами, и сделал осторожный шаг в мою сторону мимо Альфа. Я напряглась. Убежать уже не успею, да и страшно, а ну как этот зверь воспримет мой побег как сигнал агрессии. Поэтому я стояла не двигаясь и осторожно заговорила с ним:

– Привет, коник. Какой ты красивый. – Тут я, кстати, не врала. Конь был и правда великолепный. Черная шкура лоснилась и блестела под солнечными лучами, мощные мускулы перекатывались под кожей, грива и хвост длинные и шелковистые. А крылья покрыты абсолютно черными блестящими перьями. Просто восторг, а не животное. – Ты зачем дяденек-конюхов обижаешь? Или это они тебя обижают? Бедненький. Что вы не поделили?

Он сделал еще один шаг ко мне и фыркнул. Мамочки, как же с лошадями-то общаться? Все мои знания ограничивались тем, что у них бархатный нос, как пишут в книжках, что к ним нельзя подходить сзади, если не хочешь получить копытом промеж глаз, и что угощение им дают на раскрытой ладони, иначе откусят пальцы.

Я медленно опустила руку в сумку и вынула оттуда заныканную с утра плюшку. Я все никак не отъемся после трехдневной голодовки в горах, поэтому прихватила одну булочку с собой. Ну да, да, я прожорливый хомяк, знаю. Но… Короче, достала я эту булочку и на раскрытой ладони протянула конику. Он фыркнул и осторожно взял ее губами. Сзади на поле замерли, боясь дышать, мужички-конюхи. Они, похоже, думали, что жеребец нас с Альфом сейчас просто сметет и размажет по земле. Коняшка слопала булочку и протянула морду ко мне.

– Извини, дружок, у меня больше нет. Можно я тебя поглажу? – Я осторожно провела по его морде рукой, огибая пальцами длинный черный рог. – Какой ты теплый и гладкий. Первый раз вижу такого красавца.

Он отодвинул голову и внимательно заглянул мне в глаза, прислушиваясь к словам.

– Правда-правда, я таких, как ты, никогда не встречала. – Я снова погладила его, уже по шее.

Может, мне его и купить? Мне-то без разницы, черный не черный, рогатый не рогатый, главное, чтобы меня слушался и мы нашли общий язык. А с этим мы вроде уже поладили, он, кажется, вполне дружелюбно ко мне настроен. Только ведь стоит, наверное, ужас сколько.

– Коник, а как ты смотришь на то, чтобы стать моим спутником? Я сейчас пойду и попробую тебя купить, ты не против? – Я провела ладошкой теперь уже по носу. Ух ты, и правда как будто бархатный.

Жеребец заглянул мне в глаза, как-то очень глубоко вздохнул и положил голову мне на плечо. Оп-па, а вот это он зря я даже присела от такого веса.

– Ну вот и славно. Я сейчас пойду торговаться за тебя. Только сразу предупреждаю: я буду говорить, что ты некрасивый, страшный, ужасный и почти ничего не стоишь. Ты не верь, это враки. На самом деле ты великолепен. Просто у меня мало денег и нужно сбить цену, поэтому я буду тебя ругать. Ладно? – Я вынырнула из-под его головы и снова заглянула ему в глаза.

И вот тут, убейте меня, но мне показалось, что он улыбнулся. Ну как-то по-своему, по-лошадиному, в смысле по-пегасьи. Но вот выражение глаз у него стало очень лукавое и хитрое. Ну и что он задумал?

Я догнала Каэтару и остановилась рядом с ней, махнув конюхам, чтобы они подошли к нам.

– Ильдери Каэтара, а это пегас? Точно? Почему у него рог? – Я решила прояснить этот момент.

– У пегасов рогов не бывает, ты права, только у единорогов. А это полукровка. Похоже, маму-пегаса навестил странствующий единорог. И цвет у него видишь какой. И единороги, и пегасы всегда только белые. Надо же, я и не знала, что у нас в городе есть такой страшненький полукровка. То-то он такой норовистый… Странно, что его вырастили, его ж никто не купит. – Каэтара с удивлением наблюдала за жеребцом.

– А почему не купит? Красивый же.

– Но он же черный! – Каэтара в удивлении взглянула на меня. – Какая же женщина купит черного рогатого полукровку? Здесь в конюшне полно прекрасных породистых пегасов чистого белого цвета.

– А-а-а. Ну наверное. – Я не нашлась что сказать.

Ага, полукровка, значит, и никто не купит. Тогда это сильно упрощает ситуацию. Я, по их меркам, тоже женщина не совсем нормальная, мне можно.

За это время конюхи, огибая по широкой дуге жеребца, который опять изображал из себя страшное чудовище и, стоя на задних ногах, бил передними воздух, подошли ко мне и почтительно поклонились.