Альфа Волк (СИ)

— Кошечка, — задумчиво повторяет он и смотрит в сторону. — Ко-ше-чка.

Ошейник в его ладонях будто слит из камня, но на ободке столько шероховатостей и мелких уступов, словно его носили веками. Страшно представить сколько он весит.

И Каин надевает мне его на шею, защелкивая механизм замка с первого раза.

— Зачем… этот? Что это за штука?

Камень неумолимо тянет мою голову вниз, но я выпрямляю шею и стараюсь удерживать голову ровно.

Сначала чудится, что шептание исходит прямо из щербинок темного камня, но потом я различаю: это Каин бессвязно говорит шепотом.

Ничего не могу разобрать, шептания сливаются в единый звук сиплого шуршания.

— Сними его с меня, — вымучиваю я. — Сними!

— Это ты, — надломленным голосом взрывается он. — Это ты! Ловушкой в «Ново-Я» все это время была ты!

— Ч-что ты говоришь? Какой ловушкой?

Каин обезумел, его руки двигаются без цели, а тело не может решить в какую сторону повернуться. По вискам струится пот.

Весь жар собрался в его глазах, теперь залитых кровью по уголкам.

— Сними это с меня!

— Ты! Ловушка — это ты! — его кривая усмешка обрывается, чтобы начать формироваться снова. — Ты отправила мне фотографию до того, как мы увиделись. Ты не вписываешься… ни во что! Ты ничего не понимаешь, потому что ты попросту не росла, как все остальные.

— Ч-что! Я отправила фотографию случайно. Случайно! Ты сошел с ума. Что ты говоришь?

Пытаюсь расстегнуть замок, но влажные пальцы соскальзывают с механизма. Да, лишь замкнутый мир механизма прекрасен. У меня все перепуталось в голове.

К-какие глупости он кричит. Я вписываюсь. Я понимаю. Я отправила фотографию случайно. Я росла на севере, в «Улье», я же сказала ему, как надо.

В мыслях все бурлит, словно мой разум враз стал многослойным. Каин одичавше мечется перед кроватью.

Остановись же, мне тяжело… тяжело сфокусироваться.

Я точно вписываюсь. Фотография была случайностью!

— Ты и есть эксперимент, — выплевывает он без пауз, — ты — ненастоящая, тебя подсунули, чтобы влиять на меня, чтобы раскрошить меня, чтобы уничтожить. Ты — ловушка, и как я только раньше не понял. Ты только не можешь быть истинной, ты не можешь быть льяной, но ты есть. Как, как они это сделали!

Каждый его крик образовывает новый слой в моих мыслях, а остальные истончаются.

Хватит, я не выдержу.

Пальцы соскальзывают с каменного ободка, и я стараюсь держать себя за голову.

— Нет! — выдыхаю я. — Сними с меня это! Я настоящая! Я — Яна Мишмол, я работала чертежницей, а потом инженером. Я создаю… — ловлю воздух горлом, — я создаю, Каин! Помнишь? Сними с меня это!

Когда Каин бросается ко мне, сначала в глазах темнеет от страха. Он готов разорвать меня. Но он ослабляет механизм, а потом стягивает с моего тела каменный ошейник.

Держусь ладонью за горло, лишь чтобы почувствовать гладкость собственной шеи. Свободной шеи.

— Ты обезумел, — всхлипываю я. — С тобой что-то случилось, жар и горячка, что-то произошло…

— Да-да, — жестко кивает он. — Приближение гона, но все стало понятно, когда ты прикоснулась к камню. Ты и есть эксперимент! Провиденье, ты!

Каин хватается руками за волосы, и я пытаюсь придвинуться к нему поближе.

Какой эксперимент? Причем здесь каменный ошейник?

— Очнись, Каин, я — это я. Твоя Омега. — Слезы попадают в рот и стекают по шее. — Я люблю тебя, помнишь? Я сказала, что буду с тобой.

— Тебя специально поставили в «Ново-Я», — безжалостно тихо, но яростно продолжает Каин. — Что ты помнишь о себе? О своих родителях?

О моих родителях? Мысли разрываются, потому что стали тонкими как паутина. Моя мама всегда, когда дверь открывала, улыбалась…

— Моя мама всегда, когда… — стараюсь говорить внятно, но Каин перебивает меня.

— Да-да, когда дверь открывала, улыбалась. Я слышал уже. Десятки раз. Это то, как ты обошла Альфа-приказ. Ты ненастоящая.

— Я — настоящая! — кричу всей душой и вскакиваю с кровати.

Но он пятится и отходит в сторону.

Нет! Мое сердце сбивается гулким ритмом, и будто уменьшается с каждым новым стуком.

Нет! Каин!

— Ты не прав! Не прав во всем! Я — твоя Омега. Ты сам говорил, что все, как должно быть.

Он сжимает собственные виски ладонями, словно это у него мысли истончились, а не у меня. Качает и качает головой, и стискивает зубы.

— Прекрати это! — кричу я. — Я — это я, посмотри на меня.

— Нет, — шепчет он, — нет-нет. Они обманули меня. Забрали у меня уже все. Ты — эксперимент. Как ты можешь быть льяной? — потрясенно шепчет он, глядя в пол и будто держа в ладонях что-то невидимое.

— Потому что я и есть твоя истинная льяна! — захлебываюсь слезами. — Ты сошел с ума от паранойи. Я помню… помню… своих…

Но я не помню своих родителей. Голова сейчас лопнет от напряжения. Не помню севера. Не помню детства. Помню, как взяла чертеж в руки и была счастлива. А потом стала несчастной. А потом Каин прикоснулся ко мне, и я стала… А потом…

— Нет, — всхлипываю я, — этого не может быть! Я — настоящая. Яна Мишмол.

— Они даже назвали тебя как издевку над льяной, — горько выплевывает Каин. Его глаза вращаются, и он поднимает их на меня: — Ты — не моя льяна, Яна. Не моя Омега.

Нет!