Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы

Он был мертв. Убит своим собственным поступком. Одна из гильз была выброшена из огня взрывом и попала ему в мозг. Без сомнения, он наклонился поближе к огню, когда бросал патроны в пламя, а взорвавшийся порох сделал все остальное.

На краткий миг я заколебался. Затем, быстро наклонившись, я сорвал корону из перьев Ваупоны с головы мертвеца и, надев ее на себя, подошел к трону. Мгновение спустя распростертые люди робко подняли глаза и огляделись. Когда они увидели меня, сидящего на троне, с королевской короной на голове, поднялся могучий крик. Затем они увидели своего мертвого монарха и, поддавшись единому порыву, стукнулись лбами об пол. Здесь действительно была магия, что-то ужасное. Они видели, как их король бросил патроны в огонь. Последовал ужасный шум и разлетающиеся угли, и теперь монарх был мертв, а белый человек, материализовавшийся из ниоткуда, восседал на троне в королевской короне. Поистине, с магией такого порядка шутки плохи, и, осторожно подняв головы, люди-обезьяны уставились на меня так, словно я был призраком, рожденным взрывами, как они, без сомнения, и считали. Мгновение я сидел неподвижно, сурово глядя на людей. Затем, достав кремень, нож и трут, я высек сноп искр из кварца, и когда хлопок загорелся, а кусочки пальмовых листьев вспыхнули ярким пламенем, я выразительно помахал ими перед своим лицом. Это был последний штрих к самой драматической сцене, и снова раздался жалобный стон, и испуганные, охваченные благоговением люди снова пали ниц.

Король умер, да здравствует король!5

С бессердечностью дикости люди-обезьяны мало обращали внимания на своего покойного монарха, чье тело осталось распростертым там, где оно упало. Но по моему приказу двое парней наполовину занесли, наполовину затащили его в одну из темных дыр в стене. Мумба тем временем сидел на корточках рядом с моим троном, глядя на меня с абсолютным обожанием на своем добродушном, но уродливом лице. Он был верным товарищем и доказал, что он мой настоящий друг, и я решил, что пришло время вознаградить его.

Итак, знаками и словами, что я уже выучил, я велел Мумбе подняться и дал понять ему и остальным, что он второй по положению после меня – фактически, мой премьер-министр. Какое-то время он, казалось, не мог осознать идею, но когда его, наконец, осенило, он упал к моим ногам, а затем, поднявшись, принялся расхаживать и болтать со своими товарищами в такой возвышенно-высокомерной манере, что я буквально покатился со смеху, несмотря на мое предполагаемое достоинство короля.

Мгновение спустя он схватил двух мужчин и, таща за собой явно напуганных парней, подошел ко мне и знаками и словами сообщил мне, что они помогали и подстрекали покойного правителя напасть на меня. Очевидно, Мумба чувствовал, что его должность премьер-министра сопряжена с обязанностями начальника полиции. Было очевидно, что двое его заключенных ожидали быстрого и ужасного наказания. В конце концов, подумал я, они, скорее всего, были невиновны, потому что слово короля было законом, и отказ означал бы смерть. Более того, если бы они были достаточно храбры, чтобы помочь схватить и связать меня, даже по приказу своего короля, они, без сомнения, проявили бы храбрость и преданность мне. Итак, используя Мумбу в качестве переводчика, я простил парней и освободил их. Толпа встретила вердикт одобрительными криками, и двое парней буквально пресмыкались у моих ног.

Было уже за полночь, поэтому я распустил толпу и вернулся в свои покои, сопровождаемый Мумбой. Утомленный волнующими событиями ночи, я бросился на свою грубую кровать и, чувствуя себя в полной безопасности, с Мумбой, свернувшимся калачиком, как бдительная собака, в дверном проеме, я провалился в сон.

Все это казалось похожим на сон и нереальным, когда я проснулся на следующий день. Но под рукой была королевская корона, и почему-то я чувствовал себя счастливее и свободнее от беспокойств, чем когда-либо с тех пор, как попал в плен. Мне больше не нужно было бояться короля, и, будучи самим королем, я был уверен, что меня никто не будет удерживать. На самом деле, я мог покинуть долину в любое время – при условии, что смогу найти способ сделать это, как только прекратятся дожди и место снова станет проходимым.