Али

Сейчас они пересекали территорию клана, которым управлял Грат, и подъезжали к его столице – Эбору. Алиен снова занервничала, это первый настоящий город, который она увидит. По пути стало попадаться много деревень и угодий, и теперь по обеим сторонам дороги попеременно тянулись то дома, то возделанные, ухоженные поля. После безлюдных пейзажей странно было наблюдать эти обжитые земли и выбегающий поприветствовать возвращающуюся с победой армию простой народ. Близко никого не подпускали, да и экипаж Талы теперь был накрыт темным пологом, поэтому Али одним глазом наблюдала в маленькую щелку на кричащих вдалеке и размахивающих руками людей.

– Скоро приедем… смотри, башни города уже видно, – повернула к ней счастливое лицо Тала. – Здесь отдохнем, а потом еще один рывок, а там уже и Денос…

Но вместо того, чтобы прильнуть к маленькой щелке, сквозь которую внутрь повозки лился дневной свет, Алиен, напротив, отпрянула и откинулась на сиденье. Нет, жить в этом городе ей не придется, и все же… понравится ей Эбор или нет? Какой он вообще – город? Большие дома, длинные каменные улицы, много людей… Почему-то Али казалось, что от того, каким ей покажется город при первом взгляде на него, будет зависеть, сможет ли она вообще жить в этом новом для нее мире. С одной стороны ее терзала тоска по дому и часть ее души уже заочно ненавидела все города, но с другой – предвкушение какой-то новизны все нарастало, и Али даже для себя самой никак не могла решить, что она хочет больше увидеть, когда решится высунуться наружу – красоту Эбора или его уродство.

Они подъезжали все ближе, а Алиен так и сидела, вжавшись в подушки и подавляя желание для верности зажмурить глаза. Через голову Талы, подставившей ветру лицо, она мельком увидела сначала серую глыбу, приняв ее сначала за скалистые горы, но та была слишком ровной для этого, и только потом до нее дошло, что это каменная стена, которая все наплывала на них, становясь выше и выше. Снаружи было очень шумно, но из какофонии звуков трудно было выделить что-то конкретное. Шум пугал и сбивал с мысли, и поскорее хотелось оказаться в тишине. На минуту солнце снаружи перестало светить и стало совсем темно, будто резко наступила ночь, но потом пол повозки снова разрезал тонкий желтый луч. Али поняла, что они проехали через какое-то помещение или арку. Грохот усилился.

– Тебе плохо? – с волнением спросила Тала и Алиен осознала, что сидит, плотно прижимая руки к ушам.

– Когда мы уже приедем?

– Мы уже приехали… Али… Али, что с тобой? Эй, остановите… Кучер!

Шум отдалялся, как и лицо Талы, но Алиен изо всех сил старалась не потерять сознание, напрягая зрение. По коже, несмотря на теплый воздух, прошел мороз.

– Нет, нет, Тала, не надо… Не останавливай…

Она испугалась, что если они станут задерживать движение, сразу появится Дорл, а этого хотелось меньше всего.

– Выпей воды.

Сделав пару глотков, Алиен почувствовала себя лучше, к тому же шум начал затихать, а повозка замедляться, пока не остановилась совсем.

– Мы приехали… Али… ты идти можешь?

Ее бил озноб так сильно, что она вся тряслась и прерывисто дышала. Тала присела рядом и взяла ее за руку, пытаясь заглянуть в лицо.

– Я лекаря позову…

– Не надо.

– Али, ты такая бледная…

– Все нормально. Сейчас… отдышусь только и все пройдет.

Но лучше не становилось. Ей было холодно, перед глазами все плыло и очень хотелось лечь. Что там, снаружи? Их кто-то встречает? Она должна выйти и поприветствовать кого-то? Сил на это не было. Она понимала, что каждая минута промедления привлекает к себе внимание и вот-вот появится Он, недовольный задержкой, опасный, агрессивный… Алиен закрыла глаза. Опять захотелось плакать.

– Ей стало плохо, когда мы въехали в город… я не знаю, что произошло… – растерянно говорила кому-то Тала.

Веки будто склеились. Она не смогла бы открыть глаза и посмотреть на собеседника Талы даже если бы от этого зависела ее жизнь… Но его голос – низкий, холодный, без тени жалости и сочувствия, нельзя было спутать ни с кем.

– Лекаря сюда.

Кажется, что прошло всего одно мгновенье, как вдруг Найя очутилась рядом, поглаживая ее голову морщинистой рукой.

– Ничего, перенервничала, поспит и все будет хорошо… Все, все, деточка, успокойся…

– Мне холодно.

Чьи-то руки накинули на нее уже знакомый, ненавистный плащ, в который теперь захотелось укутаться с головой, что она и сделала, и хотела уже было поднять глаза и поблагодарить, как эти же руки грубовато подхватили ее и вытащили из повозки. Али вся сжалась, ткнувшись ему в грудь носом, и закрыла лицо, поглубже зарываясь в меховой воротник. Кто еще мог так по-хозяйски с ней обращаться? Она даже где-то порадовалась, что не видит и почти не слышит ничего, что происходит вокруг. Дорл куда-то нес ее на руках, закутанную в плащ с головой, и на этот раз ей очень хотелось потерять сознание.

Забыться не получилось, но в общем, и страшного ничего не произошло. Он положил ее на что-то мягкое и вскоре рядом раздались другие голоса. Вокруг кто-то суетился, прикладывая к ее лбу холодное и непривычно, но вкусно пахнущее полотенце.