Аляска, сэр!

– Да, Алеша это умеет, – поддакнул Чучанга. – Вспомнить хотя бы, как он заморочил голову самому Минненоте…

* * *

Когда американцы с видимым сожалением повесили ружье на место, разговор продолжился.

– Хотя, конечно, – с деланным безразличием произнес Воронцов, – я не исключаю возможности появления в этих краях еще одного любопытствующего русского, а то и сразу нескольких любителей острых ощущений. Тогда как появление здесь русских колонистов маловероятно. – На этих словах графа американцы многозначительно переглянулись. – Дело в том, что Российско-американская компания, которой принадлежат Алеутские острова, полуостров Аляска, острова архипелага Александра и узкая полоса материковой земли вдоль него, была основана исключительно ради промысла морского и лесного пушного зверя. Здесь, за Скалистыми горами, лесной пушной зверь водится в избытке, но его добывают индейцы тлинкиты, перебравшиеся сюда с побережья Тихого океана около четверти века тому назад. Добытые меховые шкурки они затем переправляют через горы, где и обменивают их у русских на нужные им товары. Что же касается земли, пригодной для выращивания сельскохозяйственных культур, то в этом отношении более привлекательны плодородные черноземы Верхней Калифорнии. Правда, пока она формально принадлежит Испании, но фактически до сих пор не заселена. Поэтому для русских будет более предпочтительна, причем во всех отношениях, экспансия на юг. Тем более что транспортировка сельскохозяйственной продукции, равно как и сношения с землями, лежащими за Скалистыми горами, весьма затруднительны. Таким образом, – подвел итог Алексей Михайлович, – у русских нет никакой экономической заинтересованности в заселении земель за Скалистыми горами.

Пока он переводил свой монолог индейцам, американцы вполголоса обменялись мнениями.

– Что ж, – с видимым облегчением произнес наконец Уильямс, – значит, у нас есть превосходный повод осушить еще по одному «бокалу» «молока длинных ножей»!

– «Длинных ножей»? – удивленно переспросил Воронцов.

– Да, так индейцы называют американские спиртные напитки из-за наших длинных шпаг, – пояснил тот.

– Интере-е-есно, – задумчиво протянул граф. – А вот индейцы соседнего племени дакота, например, называют спиртные напитки русских «молоком белых», тлинкиты – «водой белых»…

– Детали не столь уж и важны, – отмахнулся Уильямс и торжественно поднял чашку, уже наполненную Майклом виски. – Выпьем же за совпадение русско-американских интересов! За дружбу между нашими народами!

* * *

Плотно закусив, все расслабились. Хмель постепенно делал свое дело.

Яндога вопросительно посмотрел на Воронцова, а затем на калюмет. Граф кивнул в знак согласия, и вождь начал неторопливо набивать табаком очажок, готовя прибор к коллективному курению. Американцы с любопытством и отчасти даже с некоторым беспокойством наблюдали за его действиями.

– Вождь готовит трубку мира? – спросил Майкл с несвойственной ему неуверенностью.

– Вы угадали, Майкл, – подтвердил Алексей Михайлович.

– Но мы с Уильямсом не умеем курить, – растерянно проговорил тот.

Воронцов улыбнулся.

– Я тоже до прибытия к индейцам не умел курить. Однако, зная, что обычаи хозяев принято уважать, рискнул-таки затянуться из калюмета и, как видите, остался жив и здоров. С тех пор, кстати, стал даже заядлым курильщиком, – он продемонстрировал американцам свою трубку.

– И вы считаете, Алекс, что нам тоже нужно принять участие в этом сомнительном ритуале? – недоверчиво поинтересовался Уильямс.

– Непременно! В противном случае у вас могут возникнуть определенные сложности в общении с индейцами, что в конечном итоге не лучшим образом отразится на успехе вашего предприятия. Индейцы – народ гордый! Они крайне болезненно относятся к неуважению их обычаев. Уверенно заявляю вам об этом как этнограф. Кстати, – поощрительно рассмеялся Воронцов, – зато у вас появится уникальная возможность похвастаться потом перед соотечественниками фактом раскуривания трубки мира с индейцами! Неплохое паблисити, не правда ли?

– Вам бы, Алекс, не ученым быть, а дипломатом, – рассмеялся вслед за графом Уильямс.

– Одно другому не помеха, – уклончиво ответил Алексей Михайлович, мысленно отдав должное прозорливости американца. «Уильямс действительно ученый», – окончательно убедился он.

– Теперь, – откашлявшись после короткой затяжки из калюмета, деловито предложил Уильямс, – можно, пожалуй, перейти и к вопросу о преодолении Скалистых гор. Вы не возражаете, Алекс?

– Отчего же, Уильямс? Я же ведь еще при нашей встрече в степи обещал обсудить с вами этот вопрос.

– Извините, Алекс, за, быть может, не совсем уместное замечание, но у нас, американцев, обширные степи Северной Америки принято называть прериями. Хотя с точки зрения географии вы совершенно правы. Просто дело в том, что первыми в эти бескрайние равнины, поросшие буйными травами, пришли французы, которые и назвали их лугами. Явившиеся же на смену французам англичане сохранили это название, обогатив таким образом английский язык французским словом «prairie».