Алиби с того света

Гуров подобрал ржавый гвоздь и ковырнул бетон в том месте, где тот раскрошился. К его удивлению, бетон отставал небольшими раковинами даже при незначительном усилии. Он ковырнул сильнее. Нет, показалось. Наверное, просто эта часть раскрошилась от падения, поэтому и легко поддалась воздействию с помощью гвоздя.

Но почему все-таки плита упала, если ее нижняя часть была вмурована? Она даже не просто рухнула, а раскрошилась у основания и обломилась.

Гуров поднялся на ноги и отряхнул руки. Он смотрел на плиту и никак не мог избавиться от впечатления, что вся поверхность железобетонного изделия выглядит вполне прилично и соответствует своему возрасту. А внизу она кажется старше лет на десять, если не на двадцать. Может, в нижней части воздействие перепада температур действительно случалось чаще, и бетон сильно «устал».

Гуров повернулся и пошел к машине. Если верить этому доводу, то во всех домах плиты должны валиться одна за другой. А тут единичный случай. Хотя нет. Упала еще и плита в ограждении строительной площадки. Там тоже раскрошился бетон, правда, «башмака», а не самой плиты. И, как резонно заметил стажер, снова погиб человек. Они что, избирательно падают, век бы их не видать! И в одном районе Подмосковья? Тоже, между прочим, свежая мысль. Эпидемия в бетоне!..

– Ну и что скажете? – Гуров наконец-то перестал ходить по кабинету, присел на край подоконника и поглядел вниз, на улицу.

Коренастый мужчина с обширным животом сидел и обмахивался сложенной газетой. Вчера Коренной позвонил и сообщил, что нашел хорошего специалиста для проведения независимой экспертизы. Гуров разрешил стажеру показать этому человеку результаты экспертизы лаборатории завода ЖБК и ознакомить его с разрушенными изделиями на местах.

– Олег сказал, что вы в свое время участвовали в создании новых видов бетона, включая и влагостойкий для укрепления мостовых конструкций, и чуть ли не для строительства домов на Марсе? Так, Анатолий Константинович? – Гуров поглядывал на улицу и ждал, пока грузный дядька отдышится и сможет говорить нормально.

Лев Иванович не очень-то верил в могущество науки. Наверное, потому, что у него самого никаких идей на этот счет не было. А в таких случаях настроение у сыщика всегда портилось.

Эксперт наконец-то перевел дух и ответил на вопрос сыщика:

– Да, я работал в НИИ, занимался бетоном. Мыслишки такие у нас были, это точно. Мы хотели, чтобы и на Марсе яблони цвели, но для этого нужно было сначала дома построить. Это уж потом стали думать совсем о других материалах, о модульном строительстве.

– Так что вы, Анатолий Константинович, скажете о характере повреждений бетонных изделий, которые вам показывал Олег? Удалось образцы исследовать?

– Лев Иванович, ребята в лаборатории, которым я по старой дружбе образцы передал, ни черта не поняли, – отложив газету и принявшись вытирать лоб носовым платком, заявил эксперт. – Да, я осмотрел изделия, но ничего определенного сказать вам не могу. Если бы не вы с вашим солидным ведомством, я бы подумал, что это глупый розыгрыш. Непонятно, почему бетон начал раскрашиваться именно в местах стыков с фундаментом и в районе паза «башмака», где устанавливается сама плита. Эксперты с завода, конечно, грамотно ушли в разного рода треп. Все их заключение притянуто за уши.

– Значит, и вы с точки зрения современной науки не можете мне сказать, что могло – я подчеркиваю, могло! – послужить причиной разрушения бетона?

– Насчет современной вы не очень надейтесь. Я уже лет пять как отошел от науки. Да и не ученый я, а скорее испытатель, инженер-практик. Хотите, я скажу, о чем думаю? Только это не для протокола, потому что я лицо неофициальное, да и доказательств у меня нет. Может, я вам просто тропинку к истине укажу, но не исключено, что и заблуждаюсь.

– Ну-ка, ну-ка!.. – Гуров слез с подоконника, уселся напротив Анатолия Константиновича, и в нос ему сразу ударил резкий запах пота.

– Знаете, еще в древности такое бывало, когда княжеским указом налагался штраф на хозяина петуха, который своим криком разбивал горшок соседа.

– Не понял. Резонанс?.. – уточнил Гуров, не понимая, куда клонит эксперт.

– Резонанс, – кивнул гость. – Я подумал об этом не просто так. Мы ставили такие опыты в свое время, но работали с вибрациями механического происхождения, а в вашем случае это не подходит. Случись такая вибрация в почве, на которой установлена плита, и она раскрошилась бы или треснула полностью, а тут локальное воздействие. От такого эффекта пострадал бы весь дом, а у вас только плита. Сейсмографы зарегистрировали бы это дело. Можно химическим путем добиться похожего результата, но следов такого воздействия мы не нашли. Да и на заводе ЖБК тоже.

– А можно локально и узконаправленно воздействовать с таким эффектом каким-либо другим, не химическим путем?