Алиса и дракон

Из пола торчала одна рукоятка. Жмешь ее вперед, самолет идет вниз, тянешь на себя — поднимается, вправо повел — вправо клонимся, ну, и так далее. Понимаете? Любой из нас на таком самолете смог бы полететь.

Алиса села на жесткое металлическое сиденье и нащупала ногой педаль, на которую надо было жать, чтобы самолет летел быстрее.

Сзади на такое же сиденье уселся Однорукий. Он начал объяснять Алисе, как пользоваться рычагом и педалью, а Алиса делала вид, что все еще не разобралась. Пускай враги думают, что ты глупее, чем на самом деле. Это очень помогает в жизни.

Поэтому Алиса нарочно несколько раз ошибалась, прежде чем выучила, как управлять самолетом. Но Однорукий все равно остался ею доволен. Сквозь шум пропеллера он крикнул Алисе:

— С тобой мы за день научимся! А то с другими детишками дня по два, по три бьемся, пока их в воздух поднимем. Они чаще всего и не возвращаются. Технику жалко!

— А детей не жалко?

— Дети — добровольцы! — крикнул в ответ Однорукий. — Сами к нам прилетели, сами свою судьбу решают. К тому же нет ничего слаще, чем отдать свою жизнь ради нашей свободы!

«Не то притворяется, не то совсем дурак», — подумала Алиса.

— Ну что, попробуем взлететь? — спросил Однорукий. — Если испугаешься, я тебя подстрахую.

Алиса посмотрела по сторонам. У стен стояли зрители — дети с Павлонии. Они ждали своей очереди учиться летать.

Алиса послушалась Однорукого. У него был такой пронзительный голос, что доносился даже сквозь грохот мотора.

Самолет быстро разогнался — он был приспособлен, чтобы взлетать со двора, — и круто поднялся в воздух. Однорукий дал Алисе порулить, попробовать полетать по-настоящему, а потом велел спускаться.

— Слишком хорошо летаешь, — сказал он, когда Алиса посадила самолет. — Даже подозрительно. Девчонка, а летает с первого раза.

— Ничего удивительного, — сказала Алиса. — У нас же каждый с детства умеет летать. У нас скоростные флаеры возле каждого дома.

— Ох, не люблю я таких умников! — сказал Однорукий.

— Почему?

— А потому что умники думают много. Придет тебе в голову самолет угнать, что тогда делать?

— Не знаю, — сказала Алиса. — Мне такая мысль пока в голову не приходила. Но вы ее вложили.

— Нет! — вдруг испугался Однорукий, — Ты что, смерти моей хочешь? А вдруг кто-нибудь донесет генералу? Я ведь простой сержант — меня сразу на фронт отправят.

— Хорошо, — согласилась Алиса. — Я эту мысль забыла.

Она отправилась на кухню, где повариха дала ей пирожок с требухой, а Алиса выпросила еще один, чтобы отнести его Стуччи, ведь тот лежит голодный. Повариха мальчика пожалела и пирожок дала.

Алиса побежала в спальню и отдала пирожок Стуччи. Он чуть не заплакал от радости — он уж боялся, что о нем все забыли.

Алиса хотела расспросить его о войне побольше, но тут снова завыла сирена.

Всех детей согнали в главную комнату. Там уже стоял незнакомый человек, похожий на филина. На круглом лице красовались большие очки. Одет человек был в халат, подбитый ватой.

— Это ваш учитель! — объявил Однорукий. — Он будет учить вас борьбе и ненависти.

Филин взмахнул руками, будто хотел взлететь, а Однорукий завел патефон. Алиса видела такую машину в музее. Ты крутишь металлическую ручку, в ящике заводится пружина, начинает вращаться диск, на котором лежит пластинка. Иголка скачет по пластинке, и получается кое-какая музыка.

Музыка и вправду загремела. Это был военный марш. Филин начал топать ногами, и Однорукий велел всем тоже топать ногами в такт.

Филин запел боевую песню. Алиса всю ее не запомнила, потому что слова были корявые, но пару куплетов запомнить смогла. Вот как это звучало:

За свободу, за свободу,До последнего солдата!Потому что ненавидимСупостата, супостата!Вы сожгли родные села,Разбомбили города!Мы за это твой поселокУничтожим без следа!

Там были еще слова, такие же глупые, но музыку подобрали так умело, а человек-филин прыгал так заразительно, что постепенно все подхватили эту песню ненависти и сами начали ненавидеть проклятых врагов. Даже Алиса услышала свой голос — оказывается, она подпевала Филину, а стоявший рядом Остап не только пел во весь голос, но еще и подпрыгивал.

Алиса не знала, сколько времени прошло. Когда всем разрешили сесть на пол и немного подремать вместо обеда, Однорукий громко сказал ей:

— Теперь-то ты самолет не угонишь.

— Почему? — удивилась Алиса.

— Потому что ты уже ненавидишь наших врагов! Теперь они стали и твоими врагами! Ты готова жизнь отдать за нашу свободу!

— Конечно! — воскликнула Алиса.

Ведь именно этого Однорукий от нее и ждал.

К вечеру подошла очередь Остапа учиться летать. Он долго отнекивался, говорил, что принесет больше пользы на земле.

— У меня же почерк хороший! — кричал он. — Меня везде в писаря брали. Сам батька Махно меня в писаря брал!