Алкаш в борделе (сборник)

В этот момент в комнату влетела Капитонова.

— Что, орлы? — с порога спросила она. — Зализали раны от бандитских пуль?

Седой скептически оглядел Елену и спросил:

— А ты что такая веселая? Уже опохмелилась, что ли, после вчерашнего?

— С какой это стати? — гордо подняла голову Капитонова. — Я вчера почти что не пила.

Меня несколько покоробило от этого заявления, поскольку я помнил, в каком состоянии сажал Елену в такси.

— Кстати, я в коридоре встретила Гармошкина, он просит, чтобы вы к нему зашли, — перевела разговор на другую тему Капитонова. — Ленечка, ты не скажешь мне, почему это наш главный так полюбил Вовочку? Какая плотная опека для нового сотрудника!

— Это ты у Гармошкина спроси, — ответил Седой. — Нам прямо сейчас идти?

— Можете чуть попозже. Сейчас там Пыжиков с Кострюковым.

— Что они там делают? — хмуро спросил Седой.

Капитонова сделала неопределенный жест рукой и сказала:

— Власть, наверное, делят. Пыжиков хочет мести по-своему, Кострюков — по-своему, а у Гармошкина — свое видение… Но если за первыми двумя стоит какой-то авторитет в газетном мире, то у Гармошкина его нет.

— А в чем конкретно проблема-то заключается? — спросил я у Капитоновой.

— Вчера Пыжиков снял несколько статей из номера, преимущественно по экономической тематике. Кострюкову это не понравилось.

— А причем здесь Кострюков? Он что, влияет на политику газеты?

— Он влияет на экономику газеты, — ответил Седой.

— А причем здесь статьи? Это же теперь прерогатива Пыжикова, — заметил я.

— Ну да, — сказала Капитонова, развалившись на своем стуле. — Вчера на планерке Пыжиков в своей манере заявил, что у газеты должно быть новое выражение лица — более интеллигентное. И что по его концепции большее внимание должно уделяться гуманитарным вопросам, и что он хочет делать такую газету, за которую ему не будет стыдно. И снял две статьи о внедрении каких-то новых технологических линий в каком-то ТОО или АО…

— А за эти статьи наверняка уже забашляли, — подхватил слова Капитоновой Борисов.

— Как это забашляли? — спросил я.

— Я уж не знаю, как, но наверняка заплатили. Каким образом — это вопрос Кострюкова.

— А зачем платить?

— Как ты думаешь, на что может жить газета? — ответил вопросом на вопрос Седой.

— Ну, на выручку от реализации, наверное…

Капитонова с Седым засмеялись.

— Это не окупит и трети затрат на выпуск газеты.

— Ну, а реклама?

— Реклама — это серьезно, — согласился Седой. — Но это в лучшем случае окупает все затраты. А чтобы хлеб был еще и с маслом, нужны дополнительные прибыли. А реклама может быть разная: скрытая и открытая. Если газета пишет, что в таком-то ТОО ввели в действие замечательную технологическую линию, то газета от этой фирмы получает потом в подарок несколько новых компьютеров или фирма оплачивает аренду какого-нибудь помещения или транспортного средства, которыми пользуется газета. В конце концов, просто перевести спонсорскую помощь на счет газеты. Администрация иногда нам что-то подкидывает. Вот так и живем…

— Да уж, — сказала Капитонова. — И вот тут появляется Пыжиков с желанием сделать газете новое лицо. И ему наплевать, что это все может стоить газете больших денег…

— Спасибо, что просветили. Пошли, нас, наверное, уже ждут.

Мы с Седым вышли из комнаты и прошли в приемную главного редактора.

— Посидите, — меланхолично сказала Ирина, — там сейчас Пыжиков.

Ждать нам пришлось недолго, поскольку через минуту дверь отворилась и первым из кабинета выскочил с неподвижным лицом коммерческий директор Кострюков и тут же, не задерживаясь, покинул приемную. Потом на пороге, продолжая разговаривать, появились Гармошкин и Пыжиков.

— Сергей Иванович, Сергей Иванович, я вас прошу, — говорил главный редактор, — не делать резких движений. Все это рабочие вопросы, и мы, я думаю…

— Это как бы не рабочий вопрос, — не соглашался Пыжиков. — Это вопрос, э-э, концептуально-мировоззренческий. Или мы продолжаем делать полную жопу, или начинаем, наконец, делать газету, которую будет не стыдно взять в руки… Когда мне предлагают вместо статей, серьезно осмысляющих адекватность поведенческих реакций современного человека в окружающем его социуме, какие-то банальные гаечно-винтиковые сентенции на тему а-ля производство, я просто ухожу из таких газет. А когда я ухожу, то-о-о, однозначно, не возвращаюсь.

После этой тирады Пыжиков на удивление шустро развернулся и громко хлопнул дверью. Гармошкин в задумчивости постоял немного, потом спросил:

— У вас есть что-нибудь новенькое?

Мы с Седым переглянулись.

— Нет, — покачал я головой.

— Ладно, тогда давайте до завтра, — махнул рукой Гармошкин и, войдя в свой кабинет, также громко хлопнул дверью.

Глава 7

К вечеру я получил от Седого копии всех материалов, которые я отобрал. Для этого пришлось съездить ко мне домой и перевезти архив на квартиру к Седому. После этого мы снова вернулись в редакцию. Дождавшись, пока уйдет Капитонова, я вынул записную книжку, в которую еще прошедшей ночью занес телефон вице-мэра. Телефон был явно служебным, но в официальных списках не значился.

— Ты решил позвонить? — спросил Седой.