Алькатрас и Кости Нотариуса

— Он всегда был слишком любопытным, чтобы думать о последствиях, — тихо произнес Каз, положив руку на плечо дедушке Смедри. — Говорил я ему, что ничем хорошим это не кончится.

Дедушка Смедри кивнул в ответ.

— Что ж, теперь он обладает знанием, к которому всегда стремился. Он может прочесть любую книгу и узнать все, что захочет.

С этими словами он встал. Все вместе мы направились к выходу из коридора. Миновав центральную комнату, мы оказались посреди полок со свитками; вслед за нами плыли двое Хранителей, которые — вне всякого сомнения — надеялись на то, что мы оступимся в последнюю минуту и лишимся собственных душ.

С вздохом я повернулся и в последний раз взглянул на то место, где расстался с жизнью мой отец. И там, аккурат над дверью, увидел каракули. Те, что были выцарапаны прямо в камне. Нахмурившись, я вытащил Линзы Переводчика и нацепил их на нос. Послание оказалось очень простым, всего из одного предложения.

Я не идиот.

Я моргнул. Дедушка Смедри и Каз тихо говорили о моем отце и его глупости.

Я не идиот

.

Что могло вынудить человека отказаться от собственной души? Действительно ли она стоила безграничных знаний? Знаний, которыми ты все равно бы не смог воспользоваться? Не смог поделиться?

Разве что…

Я замер, отчего тут же замолчали и остальные. Я взглянул прямо на Хранителя.

— Что произойдет, если посетитель напишет что-нибудь, находясь в библиотеке?

Призрак, похоже, был сбит с толку.

— Мы заберем текст и сделаем копию. Затем мы вернем ему копию часом позже.

— А если оставить записку прямо перед тем, как потеряешь душу? — спросил я. — Что, если к моменту получения копии посетитель уже станет Хранителем?

Хранитель отвернулся.

— Вы не можете лгать! — добавил я, указав на него.

— Я имею право не отвечать.

— Нет, если есть имущество, подлежащее возврату, — возразил я, продолжая указывать на призрака. — Если мой отец написал записку до того, как вы забрали его душу, вам не пришлось бы отдавать ее моей матери, если только она не знала, что именно просить. Но если я потребую копию, вы обязаны ее вернуть. И я требую. Отдайте ее мне.

Хранитель зашипел. Вслед за ним зашипели все призраки вокруг нас. И тогда я зашипел на них в ответ.

Я… и сам толком не знаю, зачем это сделал.

Наконец, один из Хранителей выплыл вперед, держа в полупрозрачной руке клочок бумаги.

— Это ведь не считается за присвоение одной из ваших книг, верно? — неуверенно спросил я.

— Это нам не принадлежит, — сказал Хранитель, бросая листок к моим ногам.

Пока остальные недоуменно стояли рядом, я выхватил записку из руки Хранителя и прочел содержимое. Оно оказалось неожиданным.

Все так просто, — было написано там.

Как и большинство вещей в нашем мире, Хранители обязаны следовать законам. Их законы необычны, но соблюдаются неукоснительно.

Хитрость в том, чтобы не владеть собственной душой на момент подписания контракта. Поэтому я завещаю свою душу моему сыну, Алькатрасу Смедри. Я отказываюсь от нее в его пользу. Теперь он — ее законный владелец.

Я поднял голову.

— В чем дело, парень? — спросил дедушка Смедри.

— Как бы ты поступил, дедушка? — спросил я в ответ. — Если бы хотел продать свою душу не за конкретную книгу, а за доступ ко всем знаниям библиотеки? Какую книгу ты бы попросил?

Дедушка Смедри пожал плечами.

— Ворчливые Вольски, парень, понятия не имею! Если ты отдаешь душу за возможность читать другие книги в библиотеке, значит, нет и разницы, какую книгу взять первой, не так ли?

— Вообще-то есть, — прошептал я. — В библиотеке содержатся все знания, когда-либо известные человечеству.

— И? — спросила Бастилия.

— А значит, там есть решение на любой случай жизни. Я знаю, чего бы попросил я сам. — Я взглянул прямо на призраков. — Я бы попросил книгу, которая объяснит, как вернуть душу после того, как ее забрали Хранители!

Все затихли, ошарашенные моими словами. Хранители неожиданно развернулись и поплыли прочь.

— Хранители! — закричал я. — Согласно этой записке, Аттика Смедри завещал свою душу мне! Вы присвоили ее, не имея на то прав, и теперь я требую вернуть ее обратно!

Существа замерли на месте, а затем издали мрачный, отчаянный рев.

Одно из них неожиданно развернулось и отбросило капюшон; в следующую секунду огни в его глазницах потухли, превратившись в человеческие глаза. Череп вздулся и начал покрываться плотью, приняв облик благородного мужчины с ястребиным лицом.

Он отбросил мантию, под которой оказался смокинг.