Алхимия иллюзий

Она бросилась к окруженной придворными дамами Виктории Евгеньевне и громко спросила:

— Где он?

Наследница миллионов, а то и миллиардов с тонкой улыбкой спросила:

— Кого вы имеете в виду?

— Не придуривайтесь! — рявкнула Вика, боковым зрением замечая, как глаза придворных дам, как и прочих, кто слышал их беседу, лезут на лоб. — Ваш драгоценный супруг — где он?

Виктория Евгеньевна, чьи черные глаза адски сверкали, так же, как сверкали и глаза Титова в момент совершения преступлений, ответила:

— А зачем вам, Виктория Павловна, мой муж? У вас ведь имеется собственный!

Вика, понимая, что от наследницы (и, судя по всему, сообщницы Титова) ничего не добиться, бросилась в поисках Титова, а заодно и шефа по помещениям агентства.

Она хватала сотрудников, спрашивала, не видели ли они их шефа. Но никто его не видел!

Не мог же он исчезнуть бесследно! Причем в течение какой-то пары минут? Может, Титов сумел выманить его на улицу, туда, где ждал его фургон, полученный в наследство от Роберта Ивановича?

Вика, влетев в свой кабинет, даже выглянула в окно, но оттуда ничего не увидела: офис располагался на девятнадцатом этаже.

Что же делать? Ну конечно же, позвонить на пост охраны и узнать, не покидал ли шеф здания…

Дверь раскрылась, на пороге возник, переминаясь с ноги на ногу, молодой официант.

— Извините, что вмешиваюсь, но я случайно слышал, как вы искали вашего начальника. Это же господин с длинными седыми волосами в оранжевом галстуке?

Вика кивнула и отложила мобильный, который все равно не работал: Титов что-то в нем испортил или отключил какую-то функцию, пока возился с ним в дамской комнате.

— Ну, я случайно видел, как он направлялся в… в мужской туалет!

Вика, даже не поблагодарив официанта, выбежала из своего кабинета и снова налетела на придворную даму Виктории Евгеньевны — опять ту же самую!

Подбежав к мужскому туалету, Вика взялась за ручку двери. Войти самой или лучше попросить кого-то из коллег-мужчин заглянуть туда?

Дверь раскрылась, едва не стукнув Вику по носу, и на пороге возник Титов. Увидев Вику, он еле заметно усмехнулся, в его арктически-ледяных глазах пылал уже знакомый ей адский огонь.

Огонь смерти.

— Там мужчине в туалете стало плохо! — крикнул он. — Пусть кто-нибудь вызовет «Скорую»!

Шеф скончался еще до приезда «Скорой», и реанимировать его, несмотря на отчаянные попытки парамедиков, так и не удалось. Вика безучастно наблюдала за происходящим и за тем, как офис постепенно становится пустым. Сотрудники, тушуясь и отчего-то говоря исключительно шепотом, спрашивали разрешения отправиться домой, и Вика их не задерживала. Она не выпускала из поля зрения Титова, который ходил вдоль обезлюдевшего буфета и хватал то одну вкусность, то другую.

Виктория Евгеньевна давно покинула офис, удалившись вскоре после прибытия «Скорой» вместе со своими придворными дамами в бизнес-костюмах.

Наконец настал момент, когда медики, забрав тело шефа, уехали, последний сотрудник покинул агентство, а официанты собирали грязную посуду.

Вика, посмотрев на настенные часы, поняла, что было всего лишь семь минут третьего пятницы, четырнадцатого сентября, ее двадцать девятого дня рождения.

Дня, который стал днем смерти шефа — и ее встречи после многолетней разлуки с Титовым.

Встречи, которая завершилась очередным трупом.

— Вичка, не хочешь перекусить, воспользовавшись последней возможностью? — Титов возник около нее, подавая ей тарелку с деликатесами.

— Нельзя столько много есть, это ведь признак больших психологических, а то и психических проблем, милок, — сказала устало Вика.

Титов, усмехнувшись и сверкнув глазами, парировал:

— Ну, в моем случае это уже не симптом, а диагноз, Вичка. Кстати, надо бы помянуть твоего шефа. Хороший ведь был человек, как я слышал? Ну, или не очень… Но человек!

Подозвав к себе официанта, он велел подать два бокала шампанского. Взяв один, он поднял его вверх и провозгласил:

— За усопшего, мир его праху!

Вика взяла другой бокал и выплеснула его содержимое в бледное лицо Титова.

— Ты ведь убил его? — спросила она громко, а Титов, ничуть не смутившись и, кажется, даже не обидевшись на выплеснутое ему в лицо шампанское, продолжил уплетать деликатесы с тарелки.

— Не я, Вичка, а, как и тогда, с официанточкой, ты! Исключительно ты, Вичка! Я бы не убивал, если бы ты не дала мне на это разрешение. Его смерть — это твоя вина.

Заплакав, Вика побежала к себе в кабинет и, заперев дверь изнутри, упала в кресло и принялась во весь голос рыдать. Выходит, Титов прав — это она виновата в смерти шефа.

Как и в смерти официантки, а также в смерти своих собственных родителей?

— Не реви, Вичка! — раздался голос Титова.

Вика вовсе не удивилась, что он с легкостью проник в запертый изнутри кабинет, она заплакала еще сильнее.

Титов, поставив на полированную поверхность стола недопитый бокал шампанского, вздохнул: