Питер Джеймс

Алхимик

Peter James

ALCHEMIST

© Перевод. ООО «Центрполиграф», 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2017

Издательство АЗБУКА®

* * *

Есть единственная вещь сильнее, чем все армии в мире, – это идея, чье время пришло.

Виктор Гюго

Пролог

Израиль. Февраль 1991 года

Глубокая убежденность была единственным багажом англичанина.

Погруженный в свои мысли, он молча сидел на заднем комковатом сиденье дряхлого «мерседеса». В салоне такси пахло грязным винилом и сигаретными окурками.

Альфа и Омега. Эти слова звучали в голове, как старая мелодия, от которой он не мог отделаться.

Я Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний.

Яхве.

«Ты больше не подонок», – безмолвно произнес он.

Кондиционер не работал. Он смотрел в открытое окно, за которым вот уже несколько последних часов тянулась одна и та же картина. Сухой раскаленный воздух ерошил волосы. Термометр в пластиковом корпусе, привинченный к приборной панели, показывал сто двадцать градусов; каждые несколько секунд звезда Давида, подвешенная на цепочке к зеркалу заднего вида, издавала раздражающий звук «банг».

Порой снаружи до него доносились запахи пустыни; большей частью они несли с собой удушливые ароматы скисающего молока, приправленного солью. Они проехали через поселение, над которым витало зловоние сточной канавы, смешанное с ароматами мяса на гриле и жареных орехов. Ребятишки махали им вслед, но он не ответил.

Я встретил путника из древней земли.

«Шелли, – подумал он. – Ну да, Шелли». Он-то понимал. Шелли, Байрон – они знали этот секрет, они пытались проникнуться им, пытались жить им.

Порой и дьявол джентльмен.

Он улыбнулся.

Через двадцать минут такси резко остановилось.

– Дальше пойдете отсюда, – сказал водитель. – Эта дорога… плохо.

Но для англичанина эта лежащая впереди дорога казалась ничуть не лучше той, что осталась позади: тот же шрам, прорубленный в ветровых песчаных наносах, усыпанных валунами и камнями, которые мерцали и колебались в горячем воздухе.

Он расплатился с водителем:

– Половину сейчас и половину, когда вернусь.

Водитель испуганными глазами посмотрел на горы, которые виднелись в конце шрама.

– Возвращайтесь, – эхом откликнулся он. – Завтра. Буду ждать здесь в десять часов. – Он уже переключил передачу, и «мерседес» рванул с места.

Так англичанин остался один под синим металлическим небом, в уплывающих клубах пыли от уехавшего такси. Он поежился, чувствуя легкое сомнение, когда смотрел на розоватые, желтые и кремовые оттенки песков пустыни, на которых тут и там виднелись пятна масла, оставшиеся от прошедших войн.

Он проделал три тысячи миль на самолете и на такси. Теперь впереди лежала самая тяжелая часть пути, ему предстояло двигаться пешком до самого конца путешествия. И к новому началу.

Внезапно он испытал благоговейный ужас перед той силой, на встречу с которой пришел, и он знал, что таксист испытал то же самое, знал, что именно поэтому он отказался ехать дальше. Здесь лежала земля, на которой история оставила свидетельства истинности легенд, земля, где, по-прежнему скрытые от взгляда, лежали доказательства, которые искал весь мир, здесь, в горах, тайны оставались неприкосновенными в течение столетий. Тысячелетий. Или потерянными навсегда, как Ключица Соломона.

Он надел шляпу, вскинул на плечо небольшую сумку и двинулся в путь. Карты у него не было, но он знал, куда идти; ему даже не была нужна тропа, которая тянулась в той тени, что шла перед ним. Он и так все знал, ибо нечто тянуло его как магнитом. Влекло к цели его пути. К самой потаенной тайне мира. Его время пришло, и он был готов.

Легкий, как дыхание, порыв ветра коснулся его лица.

Он двигался строго на запад. Мысли приходили к нему, толпились в голове, теснились, словно в поисках места. Ему было открыто торжественное звучание, и он явился сюда, чтобы слышать, чтобы получать указания и подчиняться им. Чтобы обрести дар, который был выше всего остального. Моисей вел сынов Израиля через пустыню. Теперь его тоже ведут через ту же пустыню, он идет по стопам времени и скоро встанет на плечи гигантов. Нагорная проповедь прозвучала с одного из тех склонов, что лежат впереди. История христианства родилась на этих россыпях песка, что покрывают пространство.