All Flesh is Grass

Perhaps, I thought, I should have stayed in the greenhouse business, but it was a foolish thought and a piece of wishfulness, for after Dad had died it had been, in every way, a losing proposition. When he had been alive, we had done all right, but then there'd been the three of us to work, and Dad had been the kind of man who had an understanding with all growing things. They grew and flourished under his care and he seemed to know exactly what to do to keep them green and healthy. Somehow or other, I didn't have the knack. With me the plants were poor and puny at the best, and there were always pests and parasites and all sorts of plant diseases.

Быть может, напрасно я забросил теплицы? Но нет, глупости, ничего бы у меня не вышло  — с тех пор как умер отец, они медленно, но верно приходили в упадок. Пока он был жив, они давали недурной доход, но ведь тогда мы работали втроем, да к тому же у отца было особое чутье. Он понимал каждый кустик, каждую былинку, холил их и нежил, у него все цвело и плодоносило на диво. А я начисто лишен этого дара. В лучшем случае у меня всходят хилые и тощие растеньица, и вечно на них нападают какие-то жучки и гусеницы и всяческая хворь, какая только существует в зеленом царстве.

Suddenly, as I stood there, the river and the path and trees became ancient, alien things. As if I were a stranger in this place, as if I had wandered into an area of time and space where I had no business being. And more terrifying than if it had been a place I'd never seen before because I knew in a chill, far corner of my mind that here was a place that held a part of me.

И внезапно река, тропа, деревья  — все отодвинулось куда-то в далекое прошлое, стало чужим и незнакомым. Словно я, непрошенный гость, забрел в некое запретное пространство и время и мне здесь не место. И это было куда страшней, чем если бы я в вправду попал сюда впервые, ибо втайне я с дрожью сознавал, что здесь заключена часть меня самого.

I turned around and started up the path and back of me was a fear and panic that made me want to run. But I didn't run. I went even slower than I ordinarily would have, for this was a victory that I needed and was determined I would have any sort of little futile victory, like walking very slowly when there was the urge to run.

Я повернулся и пошел обратно, спиной ощущая леденящее дыхание страха, готовый очертя голову кинуться бежать. Но не побежал. Я нарочно замедлял шаг, я решил одержать победу над собой, она была мне необходима, хотя бы вот такая жалкая, никчемная победа  — идти медленно и размеренно, когда так и тянет побежать.

Back on the street again, away from the deep shadow of the trees, the warmth and brilliance of the sunlight set things right again. Not entirely right, perhaps, but as they had been before. The street was the same as ever. There were a few more cars and the dog had disappeared and Stiffy Grant had changed his loafing place. Instead of propping up the Happy Hollow tavern, he was propping up my office.

Потом из-под свода ветвей, из густой тени я вышел на улицу, окунулся в тепло и солнечный свет, и все стало хорошо. Ну, не совсем хорошо, но хотя бы так, как было прежде. Улица передо мною лежала такая же, как всегда. Разве что прибавилось несколько машин у обочины, бродячий пес исчез да Шкалик подпирал теперь другую стену. От кабачка «Веселая берлога» он перекочевал к моей конторе.

Or at least what had been my office. For now I knew that there was no point in waiting. I might as well go in right now and clean out my desk and lock the door behind me and take the key down to the bank. Daniel Willoughby would be fairly frosty, but I was beyond all caring about Daniel Willoughby. Sure, I owed him rent that I couldn't pay and he probably would resent it, but there were a lot of other people in the village who owed Daniel Willoughby without much prospect of paying. That was the way he'd worked it and that was the way he had it and that was why he resented everyone. I'd rather be like myself, I thought, than like Dan Willoughby, who walked the streets each day, chewed by contempt and hatred of everyone he met.

Вернее сказать, к моей бывшей конторе. Потому что теперь я знал: ждать больше нечего. С таким же успехом можно хоть сейчас забрать из ящиков стола все бумаги, запереть дверь и снести ключ в банк. Дэниел Виллоуби, разумеется, будет весьма холоден и высокомерен... ну и черт с ним. Да, конечно, я задолжал ему арендную плату, мне нечем уплатить, и он, надо думать, обозлится, но у него и кроме меня полгорода в долгу, а денег ни у кого нет и едва ли будут. Он сам этого добивался  — и добился, чего хотел, а теперь злится на всех. Нет уж, пускай лучше я останусь жалким неудачником, чем быть таким, как Дэн Виллоуби, изо дня в день ходить по улицам и чувствовать, что каждый встречный ненавидит тебя и презирает и не считает человеком.