Алла Пугачева: По ступеням славы

24 февраля 1984 года сценарий представили на суд сценарно-редакционной коллегии 3-го творческого объединения «Мосфильма». В заключении на него отмечалось следующее: «Интерес зрителей к творчеству А. Пугачёвой очень велик, поэтому жанр фильма-концерта представляется нам оправданным и закономерным. Он даст возможность отобрать и включить в фильм наиболее интересные и любимые зрителями песни…

Вместе с тем сценарий о певице, находящейся в творческом поиске, постоянно работающей над своим репертуаром, должен обладать определённой свободой, дающей возможность дополнять его и трансформировать в процессе работы…

Авторы должны обратить внимание на следующие обстоятельства: выступления Аллы Пугачёвой ориентированы, как правило, на очень большую, и даже многотысячную аудиторию, в то время как природа кинематографа тяготеет к камерному, непосредственному общению зрителя с актёром. Поэтому перед авторами фильма стоит сложная задача найти на экране эквивалентную форму того эмоционального контакта со зрительным залом, которым отмечены концерты Пугачёвой и что является неотъемлемой частью её выступлений».

В феврале свет увидел миньон «Весёлых ребят», на котором среди прочих значилась песня «Рыжим всегда везёт». Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кому была посвящена эта песня — Алле Пугачёвой. Спросите почему? Во-первых, музыку к ней написал бывший возлюбленный звезды номер один Павел Слободкин (стихи принадлежали Любови Воропаевой). Во-вторых, исполнял песню коллектив, в котором Пугачёва некогда работала. И, наконец, в-третьих, текст песни конкретно указывал на адресата: мол, жила-была безвестная, не отмеченная красотой девчонка, которая «все пела и пела — и надо ж такому случиться!.. — стала известной певицей». Известной настолько, что «в каждой толпе её вмиг узнавали». И не только в толпе: «на планете на целой». Если ещё учесть, что девчонка эта была рыжей, то все сомнения в том, кто именно имеется в виду, расеиваются.

МАРТ

Месяц начался с события знаменательного: свет увидела самая обширная за все эти эти годы статья об Алле Пугачёвой под названием «Алла Пугачёва… Какова она сегодня». Она была опубликована в одном из самых престижных в кругах интеллигенции журнале «Театр» и принадлежала перу критика Ирины Василининой, которая чуть позже выпустит буклет, посвящённый той же героине. Хорошо помню эту публикацию в «Театре», поскольку номер журнала приобрёл в день его выхода в свет в киоске «Союзпечать» и мгновенно проглотил. По тем временам этот материал (а он был назван «полемическими заметками» проходил по разряду сенсационных.

Начиналась статья с краткого перечня некоторых мнений о певице, принадлежавших людям разных профессий: от актёров до докторов наук. Например, один из старейших актёров МХАТа так отзывался о Пугачёвой: «Неужели она может так уж нравиться? Боже, сколько надрыва, крика, дешёвки! Не понимаю…» Ему вторил другой опрашиваемый: «Алла Пугачёва, конечно, талант, конечно… Но все-таки уж очень она, не знаю даже как сказать помягче, вульгарна. Вкуса ей не хватает, а скорее всего, режиссёра…»

А вот высказывания из противоположного лагеря. Известный драматург восторженно восклицает: «Был вчера на её концерте. Замечательно, грандиозно, пленительно! Что делает с залом — уму непостижимо!»

Сама автор статьи вспоминает о своих впечатлениях, полученных на концерте Пугачёвой, следующим образом: «Помню её вечер в Доме литераторов. Вышла, вернее, выбежала, на сцену бравурно, весело, сверкают глаза, улыбка, развеваются волосы, платье, руки с привычной лёгкостью держат микрофон, поправляют шнур от него, играют с копной кудрей… Гремит музыка… Но это антре наталкивается на вежливое молчание зала. Она поёт песню за песней — в ответ жидкие хлопки, холодноватое выжидание. Контакт явно не налаживается. Положение, трудное для любого исполнителя. Тогда Пугачёва, как всегда активная и откровенная в своих взаимоотношениях с публикой, подходит к рампе. „Ну и трудно мне, — говорит она. — Глаза у вас как лёд. Но я должна вас победить, и я добьюсь этого. Вот увидите“. Она победила. Полностью. Безоговорочно. Её не отпускали со сцены, гром аплодисментов сотрясал зал. Она пела, уходила за кулисы, снова возвращалась. Концерт продолжался, и казалось, не будет ему конца…»