Аллочка Стервозная

Было чему удивиться. В кабинете стало светло: я помыла окно, покрасила раму, выкинула жалюзи, повесила шторы. Противный старинный пыльный вентилятор демонтировали электрики. Вместо него я заказала новый, современный. Его уже установили. Стол застелила черной клеенчатой скатертью. На стену повесила автоматический освежитель воздуха с ароматом сирени.

Начальник довольно улыбнулся и подытожил:

− Правильно начинаете свой рабочий путь!

А уже на следующий день у Рассеянного начались неприятности. Александр Павлович вышел из своего кабинета очень расстроенным.

− Аллочка, спасайте. Права есть?

− Допустим, − ответила я и выплюнула жвачку в урну.

Он положил на стол ключи от Шевроле.

− Черная машина возле гаража. Там, на обеденном столе, синяя папка.

− Че?

− Ах, да. Мой адрес — Кировоградская 7, квартира 45.

И замолчал, уставившись в одну точку.

− И? — я попыталась вернуть нить разговора.

− Заберите, пожалуйста, мой отчет. Через полчаса важное совещание. И вот ещё что: до Кировоградской ехать минимум полчаса. Поэтому Вы, конечно же, не успеете приехать вовремя. Но, как только вернетесь, не стесняйтесь, зайдите в мой кабинет в разгар совещания, положите папку мне на стол.

Тьфу ты! Я думала, че серьезное. Это мы на раз-два.

Я взяла ключи от его машины для отвода глаз, а сама забежала к завхозу за метлой. Отошла в укромный угол, посыпала метлу и себя космической пылью и рванула ввысь. Через двадцать минут я приземлилась возле входной двери нашей организации с папкой в руке. Летом наша входная дверь всегда открыта настежь, чего я не учла. Это и стало моей роковой ошибкой. В конце длинного коридора стояла уборщица, та самая тетя Маша. Стояла и в упор глядела на меня. У меня даже ноги подкосились. Ведь первое правило ведьмы: «Делай так, чтобы тебя не рассекретили». Что же теперь будет, а?

Спустя минуту паники мысли в моей голове устаканились, и я вдруг вспомнила, что тетя Маша — глухонемая. Надеюсь, что еще и слеповатая. Так что никому ничего она не расскажет. Сегодня уж точно. А завтра я напою ее «Рыбьей памятью», и забудет она события сегодняшнего дня. Ладно, не до нее сейчас. Я побежала к Сашеньке, постучала в кабинет:

− Можно?

И сунула ему в руки синюю папку.

− Как? До Кировоградской минимум полчаса.

Я улыбнулась и подмигнула:

− Секрет!

Совещание шло полтора часа. За это время я собрала с подоконника офисную пыль, упаковала ее в баночку (посыплю какого-нибудь негодяя, чтоб со скуки завыл), научила муху художественному жужжанию и заварила начальнику чай «Успокоин» (по специальному ведьминскому рецепту). В конце концов я поудобнее расселась в офисном кресле, закинув ноги на стол, сложила руки на животе, надела наушники и уснула.

Проснулась я от укуса мухи. Той самой, которую учила жужжать. Из моего кабинета, тихо хихикая и подмигивая мне, выходил какой-то важный начальник. Я подмигнула в ответ, демонстративно облизнула верхнюю губу и послала ему воздушный поцелуй. Чужой начальник побледнел и поспешил ретироваться. Из-за этого маленького пустячка он и думать забудет о том, что я спала на рабочем месте.

Начальник собрался на встречу к замдиректора. По долгу своей миссии начальника я сопровождала везде. Пусть он и не всегда об этом знал. Вот и в этот раз я за ним на метле, позаимствованной у завхоза. Подслушивать пришлось возле открытого окна пятого этажа, благо оно со стороны нелюдимого двора. Правда, я забыла номер кабинета и, пока нашла нужное окно, часть разговора не услышала. Говорили громко, гневно. Слова летели, как стрелы. Говорил замдиректора:

− Вы, вполне может быть, находитесь в сговоре с производителями этих печей! И, вполне может быть, хотите навариться за счет завода.

Александр Павлович пытался ответить:

− Но…

Замдиректора встал с кресла, ударил кулаком по столу:

− Молчать! Я еще не договорил. Вполне может быть, они с вами договорились об откате, и Вы, — тут он навел указательный палец на моего подопечного, − получите немалые деньги. Вас нельзя назначать начальником цеха!

Раскрасневшийся Александр Павлович встал с кресла, кинул бумаги, стремительным шагом пошел на выход. Возле двери добавил:

− Да Вы… Делайте, что хотите.

В кабинет зашел директор. Но начальник не растерялся и договорил:

− Смысл не в фирме-производителе, а в экономии. Цифры хоть посмотрите.

И злостно хлопнул дверью.

В цех начальник вернулся злым и расстроенным. Конечно, я этого ожидала и брызнула в его кабинете «Ароматом детства» (приготовлен на основе ароматов бабушкиного чая и свежеиспеченных пирожков).

Но он в кабинет не зашел. Сел на диван и начал монолог:

− Не приняли! Представляешь, не приняли! Даже цифры не посмотрели. Возможный экономический эффект не оценили.

Я подошла к нему, с трудом достала из-под него папку с документами. Он покраснел, но продолжил:

− И еще меня же обвинили. За что?

И потом, как подобает, завис. Я решила его не отвлекать ради интереса. На сколько он может зависнуть? Ага, ровно на 59 секунд.

− Уйду сам, подам заявление. Пусть освобождают от должности.