Аллоген. Книга третья. Коллаборационисты

Через полчаса они все вместе сидели в столовой за столом, изготовленного из затвердевшего рагнума, и ели тушеных в праге ыглов. Прага оказалась по вкусу, что-то вроде картошки, которую выращивали в специальных парниках на других плантациях планеты, а ыглы – полуметровые черви-паразиты, которых в достатке водилось в местных мхах-лесах. Сами они по себе были ядовитыми, но после того как они со мхом попадали внутрь организмов вааргов и через некоторое время оттуда выходили вместе с рунгом, то по уверению Виктора их мясо приобретало вкус земной курицы. Именно бульоном из ыглов и потчевал Юру Виктор, после того как тот двое суток пролежал у него в кладовке в слюне вааргов, которая и абсорбировала в его организме яд давейфе.

Силы к Юре почти вернулись, но легкая слабость все-таки давала о себе знать. К тому же Виктор угостил всех местным спиртным напитком, который собирали по капелькам с молодых побегов рагнума. Вкуса у напитка не было абсолютно никакого, и по консистенции он напоминал слюни тихоходок, в которых и лежал двое суток Юра, но от одной рюмочки у Юры приятно закружилась голова, и потеплело внутри. Правда напиток употребляли только Виктор, он и Камила, которая его лишь пригубила и, недовольно скорчив лицо, заявила, что скоро она сделает нормальную самогонку.

– Анкх позволил Падлантаету воспринимать информацию и стать разумным существом. Наверное, он впитал в себя всю информацию умирающего герадамаса Никодима из его эона, когда он вливался в плерому, что и легло в основу его мировосприятия, – пыталась объяснить Настет, почему кот начал разговаривать.

– А почему голос из дамару, как у покойного Никодима, – спросил Юра.

– Я его усовершенствовала, что бы он мог передавать его эмоции, но почему дамару Падлантаета воспроизводит именно в этой тональности, я пояснить не могу, – недоуменно начала стричь ушами воздух Настет. – Он только на первой ступени. Возможно, получив больше опыта от других носителей информации, он начнет передавать эмоции в другой тональности.

Сам Падлантает, в это время, жрал под столом уже второго ыгла и удовлетворенно урчал. Так же ,как и Падлантает, жрал одного за другим червяков и Савитар. От удовольствия он прищурил два своих обычных глаза и в разговоре предпочитал не участвовать. Выяснилось, что когда Виктор, после того как ликвидатор пробил купол его плантации и вошел в мох, прошив одновременно насквозь тело одной из тихоходок, которую Виктор любовно называл по имени Валентина Григорьевна, чести поесть удостоился только кот и Камила.

Юра, в ходе разговора за едой, осматривал собравшихся за столом и очень сожалел о том, что не может теперь увидеть их мысли. А узнать, что думал каждый из собравшихся, а особенно Виктор и Иса, ему очень хотелось. Тем более из беседы он понял, что в трех галактиках, принадлежавших селментам, все покупалось и продавалось, и у Виктора были особые планы по поводу возмещения причиненного ему ущерба.

Юра всмотрелся в лица своих товарищей и хозяев дома, попытавшись, как и раньше окунуться в информационные потоки плеромы, но на него только волной нахлынула слабость.

Виктория счастливыми глазами смотрела на него и чему-то лукаво улыбалась. Салават кидал ревнивые взгляды с Камилы на Виктора, а тот задумчиво жмурился и скорее всего что-то подсчитывал у себя в уме. Камила с ненавистью смотрела на Ису, а та не сводила глаз с деда Миши, который беззубыми деснами тщательно перетирал во рту мясо червяков и тоже украдкой бросал на нее заинтересованные взгляды.

– Ну, что, – прервал мысли Юры голос Виктора: – поднимается туман. Значит, спать пора ложиться.

– Я не хочу спать в той каморке, – заявил Салават.

– Если я скажу, ты будешь спать в погребе вместе с амбросийкой…Елки-палки, – вскрикнул Виктор: – надо же ее покормить.

Юра покраснел от мысли о том, что он совсем забыл о Нака, которой они все были обязаны жизнью.

– Где она? – спросил Юра.

– Когда я вытаскивал ваши беспомощные тела из разбившегося ликвидатора, то сколопендра оказала активное сопротивление. Пришлось ее нейтрализовать на время и поместить в подвал. Уж очень она была агрессивная, защищая тебя. Что-то шипела, но ее дамару был поврежден, и что она там пыталась сказать, я не знаю.

– Пусти меня к ней. Я хочу с ней поговорить.

– Легко, – кинул Виктор и полез рукой в карман халата. – Сейчас, сейчас, подожди, – говорил Виктор, роясь в халате. – На, – сказал он и вытащил из кармана кулак, сложенный в фигу. – Амбросийка выйдет из подвала только тогда, когда я ее доставлю в город и выгодно там продам. Акремонец останется у меня. Он неплохо чувствует энергетику рунга, казах и беззубый урод мне тоже не нужны. Камила понравится одному моему соседу, а вот, что с тобой делать я не решил, а ты: – показал пальцем он на Вику: – иди в мою комнату, раздевайся и ложись в постель.

В столовой повисла звенящая тишина, грозившая вот-вот взорваться скандалом.

– Она моя, – тихо, но отчетливо сказал Юра, лицо которого в момент побелело.

– Вы все мои, – процедил сквозь зубы Виктор: – поэтому закрой рот и пошел в кладовку, в которой ты лежал.