Аллоген. Пенталогия (СИ)

Получив свой первый сексуальный опыт, Юрка начал во всю практиковать со своими ровесницами. То, что девочки рожали в четырнадцать — пятнадцать лет, было нормально и каким-то преступлением, как когда то до нашествия, не считалось. Пар в городе, которые постоянно проживали вместе, было немного и иметь разных половых партнеров, зазорно не считалось. Образ жизни, навязанный Архонтами в городах-поселениях, людям нравился и менять его на семейные ценности особо не хотелось, поэтому жители города, в своем большинстве, жили как большая семья. Где был, чей отпрыск известно не было и только со временем, когда ребенок подрастал, определяли условное отцовство по схожести с кем-либо из мужчин, при условии, что он еще был жив. Детей похожих на Юрку, пока что не рождалось, хотя недостатка внимания со стороны прекрасной половины человечества он не ощущал. Высокий и широкоплечий брюнет со слегка просматривающимися азиатскими чертами на славянском лице, с ясными лучистыми темно-синими глазами, пользовался определенным успехом среди женщин. Он выделялся среди своих одногодок, своим обаятельным взглядом, скромной улыбкой и манерой разговора, выражавшейся в уважительном отношении к собеседнику. Даже невзрачное форменное обмундирование давно уже не существовавшей страны, в котором ходили почти все жители города, смотрелось на нем элегантно и ладно.

IV

Всех мальчиков и девочек их города с детства готовили быть воинами. С шестнадцати лет парни были обязаны заступать на патрулирование границ города наравне со взрослыми мужчинами. Поэтому науке единоборств, стрельбе из земного оружия и серпов уделяли больше времени, чем грамоте и арифметике. Историю человечества изучали на мониторах компьютеров по фильмам, хранившихся в памяти устройств. Однако набор фильмов, из которых можно было бы подчерпнуть хоть какую-то полезную информацию, был ограничен, так как добыта техника была в здании администрации небольшого поселка, который чудом остался, не разрушен при вторжении. Как в последствие выяснилось, большинство фильмов в памяти накопителей информации были порнографией и могли использоваться как наглядное пособие только на уроках анатомии. Юре этот предмет был интересен, особенно на вскрытии тел мертвых акремонцев, захваченных обычно после стычек на границах территорий. Разбирая вонючие внутренности синих трупов, Юра пытался понять, каким образом в них держалась жизнь и какой из внутренних органов самый важный в их теле.

Заметив его тягу к медицине, советом города было определено, отдать Юрку в ученики главному врачу города — Вазгену Ашотовичу. Оказать первую медицинскую помощь мог каждый в случае необходимости, так как этому учили наравне с боевой подготовкой, но квалифицированное медицинское образование имел только он. Вазген Ашотович являлся единственным человеком в городе, который мог прооперировать раненного человека без наступления летального исхода. На учебу к Вазгену Ашотовичу направляли многих детей, но в течение нескольких дней они выбраковывались из его учеников, получая на прощание от Вазгена Ашотовича емкое определение — имбицил.

На роль ведущего врача, еще до массированной атаки акремонцев на бункер, претендовал иранец Фируз, со слов которого он был ведущим специалистом в области медицины в своей стране, а точнее в иранской части бывшей Бельгии. Однако на первых родах Фируз опростоволосился. Заглянув в лоно роженицы, он потерял сознание. С того времени Фируз оказывал медицинскую помощь только пострадавшим домашним животным.

Юрка и его сверстник Давид прилежно помогали Вазгену Ашотовичу, перенимая с этим его опыт. Они были и на перевязках, и на операциях, и на родах. И если Юрка тяготел к оперативному лечению, то Давид проявлял способности в области фармакологии, используя для опытов небогатый набор медицинских препаратов из загашников бункера. В бункере была законсервированная лаборатория, которая стала полигоном для создания Давидом различных вариаций лекарств из подручных материалов. Сам Вазген Ашотович был очень брезглив и считал «храмом», достойным его внимания, только человеческий организм. Поэтому в любимчиках у него был Давид, который всегда был в идеально чистом халате, в отличие от Юрки, с халата которого акремонская внутривенная жидкость не выстирывалась. До них у Вазгена Ашотовича было два ученика подававших надежды, но они погибли в разное время в стычках с акремонцами во время планового патрулирования границ. С тех пор специалистов в области медицины отправляли в дозор лишь в случае крайней необходимости.

V