Альма

Кроме того паренька в зале была еще пара пленных. Один из них уже не дышал, а вот второй нужен был мне как воздух. Лицо, знакомое по описанию заказчика, висело на цепях, полностью закрытое ниже шеи полотняной тканью. Подойдя ближе и убедившись, что человек (назвать это существо девушкой просто не поворачивался язык, да и морально легче было, воспринимать его как нечто бесполое) еще жив, откинул в сторону ткань. Дыхание резко перехватило. Несколько секунд глаза отказывались воспринимать, то, что видят, а потом я не выдержал и отвернулся. Кулаки непроизвольно сжались. С трудом найдя в себе силы, я повернулся, но с этого момента смотрел только в глаза. Человек был в сознании и молча, смотрел на меня. Говорить он не мог. Без языка это довольно трудно сделать. Сглотнув подступивший к горлу комок, я медленно кивнул и слегка дрожащей рукой нажал ему большим пальцем на шею, погружая в сон. Спи, и пусть Там к тебе будут милостивее чем здесь… Достав из под плаща арбалет, любовно сделанный в свое время в мастерской старого Гнуса, я горько усмехнулся. Мастер говорил мне, что я могу стать очень хорошим мастером, и за мои идеи меня с радостью возьмут даже королевским оружейником, а не просто в баронский замок, но судьба распорядилась иначе. Сильно иначе… Я нажал на спуск. Щелчок и удар болта. Все. Теперь точно все. Нож тебя больше не коснется…

Устало опустившись на стул, я бездумно перезарядил арбалет и положил его себе на колени. Да, я был вором. И что уж греха таить, одним из лучших. Приходилось, конечно, и убивать, но специально таких заказов я не брал. Гильдия убийц не терпела конкурентов, да и не мое это. Мой талант лежал в совершенно другой области. Самое лучшее сейчас было бы бежать вслед за тем наивным юношей, тем более, что заказ был выполнен. Пусть и не так, как хотелось, но человек все же был спасен. Его сейчас уже никому не достать… Однако обделять инквизитора вниманием не хотелось, тем более уже находясь в его логове. Эмоции, так вредные в моей работе, постепенно ушли. Им на замену пришел холодный расчет и взвешенное обдумывание ситуации. Добраться и поговорить по душам со «святым отцом» хотелось невыносимо, но рассудок и здравый смысл твердили обратное. А время, отмерявшее ход ночи, неумолимо подходило к концу. Скоро придется уходить и решение нужно принимать в кратчайшие сроки.

Неожиданно дверь дрогнула от толчка. Я подскочил на месте и моментально наставил на нее арбалет. Толчок повторился, а затем раздался резкий стук и старческий, но еще вполне сильный голос:

— Саул, открывай!

Какая удача! Неужели сам инквизитор решил заглянуть ко мне на огонек? Это полностью меняло мои планы. Вопрос только в том один ли он и есть ли в коридоре охрана…

— Открывай, тебе говорят, глухой осел! — продолжал бесноваться тот, — а не то позову стражу, и ты сам попробуешь своего же железа!

Нет, сегодня точно удача на моей стороне! Такой шанс выпадает не часто. Откинув в сторону раздумья, я закинул арбалет за спину и, отперев засов, резко распахнул дверь. Последнее, что успел увидеть инквизитор, был летящий ему в лицо кулак, облаченный в черную кожу…

Спустя два часа я устало отвалился от дыбы.

— Ну, что вы так морщитесь святой отец, — улыбнулся ему я, — в вашем возрасте очень полезно размять спину. А огонь, бывший до этого, ведь прекрасно очищает от скверны! Ее в вас оказалось на удивление много. Даже странно, не правда ли?

— Гореть тебе в Аду, убийца! — прохрипел он разбитыми в кровь губами.

— О, нет, — засмеялся я, с интересом перебирая разные крючья и прочие предметы садистской фантазии, доставшиеся мне «в наследство» от безвременно покинувшего свой пост палача, — думаю, Там ваш котел, будет явно поглубже моего. Особенно учитывая ваши «благие» деяния при жизни. Мог бы даже процитировать вам нужные строки из Библии, но зачем? Ее вы знаете гораздо лучше меня.

— Это заблудшие души! Они не хотели признать свои грехи перед Господом и покаяться! Я был в своем праве! Отпусти меня грешник, и ты получишь прощение.

— Прощение?! — расхохотался я, — Святоша, не надо лишних слов. В них еще могут поверить неграмотные крестьяне, но только не я. Как будто никто в городе не знает, за что сюда попадают люди. Грешники, говоришь? Кто из них грешник? Тот юноша, который помешал развлекаться герцогу со своей невестой и угодил сюда за ересь? Или может быть дочь купца, которая отказала тебе на городском празднике во взаимности? А может быть вон тот труп, бывший раньше ростовщиком и не захотевший в очередной раз давать денег в долг? Отвечай!

Разозлившись, я вогнал ему в бок раскаленный прут. Инквизитор закричал и задергался на веревках.

— Мужчины, женщины, дети. Детей ты тоже записал в ведьмы?! Или они у тебя еретики?! В пять лет от роду отправлять на костер!

Священник уже тонко выл на одной ноте, и я вынужденно отступил в сторону, опуская руки и тяжело дыша. Надо успокоиться, а то он так не доживет до утра. Слишком легкая смерть. А тут еще осталось столько не опробованных приспособлений…