Альманах Felis №001

1980 год – служба в армии. Железнодорожные войска. Учебка – в Чернигове: щебенка, лопата, известка, железнодорожная катастрофа, восстанавливаем дорогу, юный сержант. «Машка! Дай!» На призыв «дай» мы, продев ломы под шпальную решетку, дружно их рвем, сдвигая на миллиметр рельсы... Госпиталь. Первые раненые из Афганистана. Из учебки – в Карелию... Утонувший в снегах палаточный городок под Кондопогой встречает нас дикими воплями – лейтенант имярек, в драбадан пьяный, с крыши барака орет благим матом: «Мама! Мамочка! Забери меня отсюда!»

Демобилизовавшись в 1982 году, работал в родном Янполе в химчистке, оттуда перевелся на местный завод в ремонтную бригаду, потом в кинотеатр «Салют» – киномехаником. И наконец в 1984 году переехал в Свердловск и устроился на Свердловскую киностудию. Вначале работал дольщиком, то есть толкал тележку с кинокамерой, потом супермехаником, ассистентом оператора, вторым оператором...

Художественные фильмы, в съемках которых я принимал участие:

- «Один и без оружия» (Реж. В. Хотиненко, оператор Б. Шапиро);

- «Рябиновые ночи». (Реж. О. Кобзев, оператор Осенников);

- «Золотая баба». (Реж. О. Кобзев, оператор Г. Майер);

- «Залив счастья». (Реж. В. Лаптев);

- «Команда 33». (Реж. Н. Гусаров, оператор Г. Майер);

- «Этот горький можжевельник». (Реж. Б. Халзанов).

В 1987 году принят в штат СГТРК (Свердловская государственная телерадиокомпания) телеоператором. В этом качестве наблюдал весь постперестроечный переполох, что называется – изнутри. Например: 19 августа 1991 года в пустынном павильоне встречал на работе демократию. Очень было нервно... А 4 октября 1993 года, в свой день рождения, опять же на работе, опять встречал очередную заваруху.

В 2005 году оставил Свердловское телевидение и с тех пор на вольных хлебах.

В Союз Российских писателей вступил в 1997 году.

Как я продавал свои книжки или новогодний репортаж!

Итак, 31 декабря и 12.30 местного времени. Температура – минус десять. Солнце. Ветер гонит по затоптанным тротуарам новогодний предпраздничный народ. Всюду шум, радостная сутолока, неразбериха!

На мне футболка, рубашка, два свитера, куртка, трое носков, перчатки, и обескураженная мина на смущенной физиономии. В заднем кармане моих брюк фляжка с коньяком. У моих ног в хозяйственной сумке товар. Книжки. Собственные. Я пришел их продавать. Продавать без полагающейся ангажированной публики, без рекламы, без лицензии, опыта, валенок, без… В общем, спятил мужик, скажут коллеги и будут правы. Может, и действительно спятил. Или мне захотелось. В конце концов, ходят же другие перед Новым годом в баню?! По крайней мере, в кино своими глазами много раз это видел…

На приглянувшемся мне пятачке, рядом с трамвайной остановкой, вовсю кипит торговля. Под небольшим жестяным навесом совсем юная девчушка торгует CD дисками с фильмами. Бабушки разложили на скамейках вязаные шарфы, носки и прочие кофточки. Чуть поодаль расположилась дама – художник. Она нахально развесила свои картины прямо на стене здания.

Резонно рассудив, что люди искусства должны держаться вместе, я решил выставить свои книжки на гранитный парапет рядом с художницей.

– Что вы! – осадила она меня. – Здесь нельзя! Отсюда вас попрут. Или милиция оштрафует.

И, угадав во мне новичка, художница, доброжелательно проводила меня туда, откуда, по её мнению, меня не попрут.

– Тут мужик стоял. Тоже книжками торговал. Позавчера его товар милиция арестовала.

Эта информация меня обескуражила!

– Вы не думайте, – объяснили мне коллеги-бабушки, – он был жадным. Сунул бы ментам пару книг бесплатно – и делов, а то теперь по судам бегает. Товар отсуживает.

 «Суну, – подумал я, – пусть милиция читает мои книжки».

Зимний прохожий – это вам не летний прохожий. Зимний мчится, а летний идёт. Зимний пешеход замерзший, ему неохота лишний раз на холоде рассупониваться, чтобы нырнуть внутрь одежки за кошельком. Это я понял, не продав за первый час ни одной книги. Это тебе не в магазине книжном за удобным столом раздавать автографы, корил я себя, за безрассудную затею, в которую ввязался по недомыслию, из интереса.

Нужно импровизировать! Хлебнув для сугрева и храбрости из фляжки коньячку, я в лучших традициях ярмарочных зазывал, стал как умел рекламировать свой товар:

– Подходи, налетай, живой писатель! Автографы дает! Книжки свои продает!

Не успел я войти во вкус и как следует раскричаться, как появился тот самый мужик, у которого милиция конфисковала книжки. Поглядел он на меня, на мой товар и высокомерно изрек:

– Не продашь ни одной! Это я тебе говорю! -

И удалился гордый...

Едва он ушел, как около моего импровизированного лотка остановилась интеллигентная дама.

– Покупайте книжки с автографом автора! Лучший подарок – это книга! – вспомнил я советский лозунг.

Дама с сомнением поглядела на меня. Вот тут-то я помянул добрым словом дизайнера книжек Юлю, которая украсила обложки моей фотографией! Не предъявлять же, в самом деле, каждому покупателю паспорт?