Альманах Felis №002: Лики Войны

А от Таханы к месту взрыва бежали полицейские и все наши мафтеахи. В тот день я больше не смог работать. Меня отпустили, ничего не сказав. И конец трагедии я досмотрел по телевизору.

Только на другой день, когда пришел увольняться, я смог узнать подробности этого несчастного дня. Оказывается, было предупреждение, что по окрестностям бродит шахид, и автостанцию мгновенно закрыли. Предупреждение было передано всем постам, как и полагается. Но только мой пост остался без связи, сами понимаете почему. Моя теплая встреча с самоубийцей была заснята на камеру, которая беспристрастно показала, что я все сделал по инструкции. А что вы хотите, все правильно, я его не впустил, отогнал. Все остальное роли не играло. Кроме того, никто ведь и не знал, кого я гоню. Это уж только потом смогли сравнить изображение человека, который пытался прорваться через мой пост, с останками террориста.

Иногда я думаю о том, что, если бы рация была исправна, а начальство нашего охранного предприятия не придумывало бы идиотских инструкций, трагедии бы вообще не произошло. В кафе не погибли бы люди, да и я не оказался бы на волосок от смерти. Хотя мне потом пояснили, что взрывать одного человека на пустой улице нет смысла, поэтому я и остался жив. Спасибо и на этом. Говорят, что хозяин охраны даже получил благодарность за то, что шахида не пропустили на автостанцию – так как этим самым он спас десятки людей. Но разве это оправдывает безалаберность? И еще: глубоко в душе я убежден, что рацию намеренно испортил Ави. Хотя он и не знал, чем это может обернуться. Рассчитывал, наверное, что меня опять отругают за то, что не выхожу на связь, а может, – и совсем уволят. А я уволился сам, и нашел другую работу, в ресторане – помощником повара. И хотя другая работа была гораздо тяжелее, но оказалось, что помощник повара не только уважаемое лицо, а еще и гораздо более ценное для страны, чем «охранник-антитеррорист». Поэтому он получает большую зарплату, и никто не заставляет рисковать его жизнью.

Алена Грач

Вспоминается мне всё чаще...

Вспоминается мне всё чаще,В ту июньскую ночь звездопад.Болью в сердце живёт щемящей,Жгучей влагой стоит в глазах...Утро было от дыма седое,Звёзды наземь летели, стремглав...

Собирал старшина после боя,Их в пилотку, средь выжженных трав...Оглушенный, в помятой каске,Он растерзанною клешней,Из кармана неловко вытаскивал,Партбилет мой и адрес твой...Я кричал ему что-то, кажется,Но срывался лишь шелест с губ...Грудь сдавив непомерной тяжестью,Всхлипнув, он положил звезду...Это словно в бреду всё было,

Я почти был убит, тогда,Но с тех пор, над каждой могилой,Серебрится в росе звезда...

Пусть кто-то осудит строго...

Пусть кто-то осудит строго,За то, что не зная войны,Пишу о горящих дорогахВ неполные тридцать свои...О поле, несжатом, хлебном,О пуле, что не в меня,Но снова под этим же небом,

Кровью залита земля!Еще не остыло заревоВоенных, пылающих дней,А взрывы вздымают заново,Карту страны моей!Пули летят прицельно,От напряженья звеня,Куда б они ни летели,Любая из них в меня!

Пуля-дура…

Пуля-дура... Беда!

Пот глаза солью выжег.Я бы умер тогда,Но приказано выжить!И я выжил и шелИ уже не сгибался.Но кому хорошо,Что в живых я остался?Рано стал я седым,Растеряв тех, кто дорог...Слава зыбка, как дым...Был приказ приговором.

День Победы. Покаянное