Альмарик

— Думаю, что мой, — ответил я. — Много месяцев я жил среди холмов на западе. Прошло всего несколько недель, как я спустился на равнину.

Он пристально смотрел на меня.

— Среди холмов? Один, вооруженный только кинжалом?

— А что тут такого? — спросил я.

Он покачал головой, словно сомневаясь или удивляясь моим словам.

— Несколько часов назад я назвал бы тебя лжецом. Сейчас я не уверен.

— Как называется этот город? — спросил я.

— Котх, племени Котх. Наш вождь — Хосутх — Крушитель Черепов. Меня зовут Тхэб-Быстроногий. Мне приказано сторожить тебя, пока воины собрались на Совет.

— Что из себя представляет Совет? — поинтересовался я.

— Они обсуждают, что дальше с тобой делать; они начали спорить еще на закате Солнца, но так же далеки от решения, как и вначале.

— И о чем они не могут договориться?

— Видишь ли, — ответил он, — одни хотят тебя повесить, а другие — пристрелить.

— Я думаю, что им не может прийти в голову просто меня отпустить, — заметил я с некоторой горечью.

Он холодно взглянул на меня.

— Не строй из себя идиота, — сказал он с осуждением.

В этот момент снаружи послышались легкие шаги, и в камеру вошла девушка, виденная мною раньше. Тхэб окинул ее неодобрительным взглядом.

— Что тебе надо здесь, Эльта? — спросил он суровым тоном.

— Я пришла взглянуть на чужеземца, — ответила она нежным музыкальным голосом. — Я никогда еще не видала такого человека. Его кожа почти такая же гладкая, как у меня, а на лице совсем нет волос. Какие необычные у него глаза! Откуда он появился?

— Он говорит, что с холмов, — проворчал Тхэб.

Ее глаза расширились.

— С холмов? Там же никто не живет, кроме диких зверей. А может, и он — какое-то животное? Но все говорят, что он разговаривает и понимает речь.

— Это так, — прорычал Тхэб, ощупывая свои ссадины. — А кроме того, он вышибает мозги голыми кулаками, которые тверже и тяжелее палиц. Иди отсюда. Он неистов, как сам дьявол. Если ты попадешь к нему в руки, то от тебя не останется даже кусочка, которым могли бы заинтересоваться стервятники.

— Я не буду приближаться к нему, — заверила она. — Но, Тхэб, он совсем не кажется таким ужасным. Видишь, когда он смотрит на меня, в его взгляде совсем нет ярости. Что с ним будет?

— Это решит племя, — ответил Тхэб. — Может быть, ему позволят сразиться без оружия с саблезубым леопардом.

Она всплеснула руками, вложив в этот жест больше человеческих чувств, чем я наблюдал за все время на Альмарике.

— Но, Тхэб, почему? Он не причинил вреда; он пришел один и без оружия. Воины выстрелили в него без предупреждения и ранили, а теперь…

Он посмотрел на нее с раздражением.

— Если я скажу твоему отцу, что ты просила за пленника… Угроза явно возымела действие. Она мгновенно побледнела.

— Не говори ему, — попросила она, справившись с волнением. — Что бы ты ни говорил, это — не по-человечески. И даже если мой отец выпорет меня так, что по пяткам побежит кровь, я все равно это повторю!

И с этими словами она быстро выбежала из камеры.

— Кто эта девушка? — спросил я.

— Эльта, дочь Зэла-Метателя.

— Кто он такой?

— Один из тех, с кем ты совсем недавно так жестоко подрался.

— Ты имеешь в виду, что такая девушка, как эта, может быть дочерью этого, похожего на… — у меня не хватило слов.

— А что с ней не так? Она ничем не отличается от остальных наших женщин.

— Ты хочешь сказать, что все женщины выглядят так, как она, а все мужчины — как ты?

— Конечно, если не принимать во внимание индивидуальные особенности. А что, среди твоего народа это не так? Должно быть так, если ты только не выродок-одиночка.

— Ну и ну, да будь я про… — начал я в изумлении, но в этот момент в дверях появился другой воин и сказал:

— Тхэб, я пришел тебя подменить. Хосутх вернется завтра. Воины сошлись на том, что решение примет он сам.

Тхэб ушел, а его сменщик уселся на скамью. Я не пытался заговорить с ним. Голова у меня шла кругом от противоречивых явлений, что мне довелось увидеть и услышать, я чувствовал, что засыпаю. И вскоре погрузился в глубокий, без сновидений, сон.

Несомненно, мои мозги все еще не отошли от перенесенных ударов. Иначе я обязательно бы проснулся, почувствовав прикосновение к моим волосам. А так — я проснулся только частично. Из-под смыкающихся век я как во сне видел низко склонившееся надо мной девичье лицо, темные глаза, расширенные в испуганном восхищении, полуоткрытые губы. Мои ноздри вдохнули аромат ее пышных волос. Она робко коснулась моего лица и тут же быстро, с коротким вздохом отпрянула назад, словно испугавшись содеянного. Мой страж храпел на скамье. Факел догорел почти до основания и отбрасывал в камеру зловеще-тусклый свет. Луна уже зашла. Все это я смутно уловил, прежде чем опять погрузиться в дрему, сквозь которую передо мною неясно мерцало прекрасное лицо.

Глава III

На этот раз я проснулся в сером холодном свете занимающегося дня, в час, когда приговоренные встречаются со своими палачами. Надо мной стояла группа мужчин, и я знал, что один из них — Хосутх-Крушитель Черепов.