Альмарион. Дилогия

К слову, лисами, серебряные и золотые монеты тут назывались по той причине, что гербом королевства была лисица, ставшая на задние лапы и обвивающая хвостом меч, указующий острием вверх. Медные монетки изображений не имели и представляли собой квадратики с рисунком растительного орнамента, почти стершимся от частоты использования. Серебряные диски были достоинством в один, пять и десять единиц, различающиеся по весу. Одна серебряная монетка включала в себя сто медных, что было для многих огромным богатством. А один золотой лис, само собой, равнялся по ценности ста серебряным. Золотые монеты имели один номинал и были размером с медную монетку, только форму имели восьмиугольную.

В принципе, исходя из расчета, что, вне столицы, плотно поесть в забегаловке или трактире стоит не дороже пяти медных монет, а снять комнату на сутки, в зависимости от престижности заведения, от одной до пяти монет. Я более чем обеспеченный человек. В столице цены, конечно же, были раза в два, а местами и в три, выше, но я надеялся, что смогу найти способ сэкономить свои средства, пока не найду источник заработка.

Осталось только дошкрябать до трактира, что, в данный момент, представляется мне серьезной проблемой. И тут же, под аккомпанемент моего упаднического настроения, с неба зачастил мерзкий мелкий дождь. Мне осталось только поплотнее укутаться в теплый плащ и сосредоточиться на поднимании и опускании ног. Каждый шаг был сопряжен с риском потери сапог, и хотя я справлялся неплохо, приятнее мне от этого не становилось.

Мерзкой погодой я был сыт по горло. Пока я шел к границе Сумеречного леса, все было более или менее пристойно. Малозаметные тропинки, влажный воздух и легкая прохлада. Путь мой проходил не то чтобы легко, но испытанием на прочность я бы его точно не назвал. А уж привалы у костра, под защитой воздушного кокона моего изобретения, равномерно распределяющего вокруг тела тепло, были просто верхом комфорта. Едва я подошел к границе леса, пролегающей в получасе неторопливой ходьбы от бурной реки, как тут же начал утопать в грязи. Днем я мок под дождями, пробивающими редкую, по сравнению с чащобой, листву и испытывал на прочность свою обувь с налипшими на нее килограммами грязи. А ночью пытался не дать погаснуть чахлому костерку, которого не спасали даже бытовые плетения, заточенные на то, чтобы поддерживать огонь. А испытанный воздушный кокон был совершенно бесполезен для того кто спит в луже. Да и не стоило светить моими, пусть и слабыми, способностями, пока не обрету статус «ученика». Конечно, пока что шанс встретить кого-нибудь был низок, но и без этого, о настоятельной рекомендации Вереска, плести заклинания мне доводилось не так часто как хотелось бы.

В результате возникших трудностей, путь который я должен был преодолеть за день, растягивался на три-четыре дня, как минимум. Точнее без карты было определить сложно.

Единственным развлечением в последние дни было изобретение новых ругательств. И я как раз почти придумал что-то новенькое, как вовремя поправленный капюшон позволил мне зацепиться взглядом за то, что заставило забыть обо всем. Я увидел мост!

Добротная каменная постройка, изгибаясь красивой дугой, лежала над рекой, опираясь на толстые сваи, возвышающиеся над мутным потоком воды на добрые десять метров. Река была судоходной и мост строился с таким расчетом, чтобы баржи, или что тут у них есть, свободно проходили между сваями и не цеплялись за дно моста, при условии, что шли по центру. Однако я обрадовался не мосту, хотя и ему тоже, но просто в гораздо меньшей степени. Если верить описанным мне Вереском ориентирам, то за небольшим возвышением, чуть дальше вверх по течению, должна находиться довольно крупный поселок. До города не дотягивает, но уже и деревней называть не станешь. Туда я и устремился, воспользовавшись открывшимся вторым дыханием, в предвкушении нормальной еды и теплой мягкой постели, которых был лишен долгое время.

Вереск заранее подготовил мне легенду сына зажиточного крестьянина. Я, якобы, самоинициировался, такое бывает, но очень редко, а после, в момент активации, спалил отчий дом, за что был бит и изгнан. По задумке я должен был найти в столице королевства себе учителя среди магов согласных не брать с ученика клятву крови, которая делала ученика если не рабом, то уж точно слугой. К тому же клятва крови бралась, как правило, теми магами, которые пытались создать свои собственные школы, на основе собственных магических исследований и практик. Мне же требовался обычный маг, способный, просто для формальности, преподать мне базовые знания, которые мне и так доступны. После «обучения» я смогу пройти экзамен в королевской канцелярии и зарегистрироваться как маг. Категория у меня, конечно же, будет самая низкая, но для меня важен сам документ. Остальное вторично. А что делать дальше, будет видно после.