Алмаз - драгоценный камень

— Сначала ты брось, — требовала она.

— Жми, Алекс! — кричали мальчишки.

— Молодец, Аленка! Пусть знает! — подбадривали девочки.

Алекс чувствовал, что больше не выдержит. Отпустил нос Алены и, расталкивая смеющихся одноклассников, рванулся из раздевалки.

* * *

— Ну, как твои дела? — открыв дверь, спросила мама.

Алешка пробурчал что-то, прошмыгнул под маминой рукой, бросил портфель в угол прихожей и скрылся в своей комнате.

Войдя к нему, мама увидела, что Алешка, не раздевшись, лежит на кушетке лицом к стене.

— Что случилось? Получил двойку?… Да говори же! — мама нагнулась над ним, увидела красный нос и мокрую от слез щеку. — Тебя опять побили?

— Никто меня не бил! — тонким голосом закричал он и уткнулся лицом в подушку.

Сколько мама ни пыталась узнать, в чем дело, Алешка только дергался и кричал, чтобы его оставили в покое. Потом затих.

Возвратись из магазина, мама увидела грязную посуду в мойке: Алешка поел и куда-то улизнул.

Вечером, когда папа вернулся после лекций из института, он таки допытался о том, что произошло. Выслушав сбивчивый рассказ, из которого получалось, что Алешка ни в чем не виноват, и задав множество наводящих вопросов, Юрий Павлович переглянулся с женой и сказал:

— Так чего ж ты ревел?… Выходит, тебе поделом влетело!

— Да-а! Она здоровая! Схватила так, что терпеть нельзя! — выкрикнул Алешка.

— Во-первых, прекрати истерику, — строго потребовал папа. — А во-вторых, ты что же думал? Все обязаны терпеть от тебя пакости да еще и благодарить за это? И в-третьих…

В передней раздался звонок. Алешка напрягся и побледнел.

— Там тебя девочки спрашивают, — возвратясь, сказала мама.

— Не пой-ду-у, — плаксиво протянул Алешка и отвернулся.

— Ну, тогда пойду я, — вставая, сказал папа.

— Нет, папа, нет! Я сам! — испугался Алешка и, обогнав отца, кинулся к выходу.

— Убирайтесь! Я ничего не знаю! — послышалось за дверью.

Юрий Павлович вышел на площадку и в тусклом свете лампочки увидел, что Алешка пытается вытеснить на лестницу четырех девочек.

— Что тут происходит?

Впереди всех, на голову выше Алешки, стояла крепкая круглолицая девочка в коротком пальтишке. Она вскинула на Юрия Павловича большие серые глаза и, смущенно улыбаясь, спросила:

— Можно я скажу?… Мы ведь не жаловаться. Мы только хотели, чтобы Алеша сказал, куда он спрятал портфель Ани Глушковой. Ей уроки делать надо. Вот. Она сидит дома и плачет.

— Не брал я никакого портфеля! — тонко выкрикнул Алешка.

— Ты вот что, — повернулся к нему отец. — Марш в комнату и чтоб через минуту был тут одетым. — А девочку спросил: — Вас, наверно, зовут Алена?… И вы знаете, Что портфель взял он?

Сероглазая кивнула.

— Он!.. Больше некому!.. Он в продленку прокрался, когда мы во дворе гуляли… Еще светло было. Мы видели! — наперебой заговорили девочки.

Всю дорогу Алешка отказывался. Но по требованию отца все же привел их в угол школьного двора. Юрий Павлович посветил фонариком, и Алешка из-под кучи мокрых листьев вытащил портфель.

Девочки обрадовались и сказали, что отнесут его Ане.

— Нет уж! — решил Юрий Павлович. — Кто брал, тот пусть и относит! Спасибо вам за помощь.

Они попрощались и убежали.

— Не знал я, что ты способен на подлость, — тихо сказал отец. — Ну что ж. Бери портфель. Отнеси девочке и извинись.

— Не пой-ду-у… Ни за что не по-ой-ду, — закрыв лицо руками, ныл Алешка.

— Ладно, — помолчав, сказал отец — пойду извиняться я… за то, что такого сына вырастил… И ты со мной. Пошли…

Аня с бледным заплаканным лицом и распухшим носом открыла дверь и удивленно отступила.

— Анечка, — сказал Юрий Павлович, снимая шляпу, — я отец Алексея Жукова. Вот возьми, пожалуйста, свой портфель. Я очень прошу у тебя извинения за тот дрянной поступок, который совершил мой сын. Уверяю тебя, что и я, и мама сделаем все, чтобы Алексей никогда не повторил ничего подобного. Поверь мне, пожалуйста, и извини.

Аня растерялась. Такое было в ее жизни впервые: большой, взрослый человек просил у нее прощения!

— Я… я, пожалуйста… я не сержусь, — запинаясь, проговорила Аня. — Алеша… он… он не злой. Он думает… Нет, он не думает иногда просто, что… — И, окончательно запутавшись, она смолкла.

Юрий Павлович незаметно подтолкнул сына. Алешка взметнул на миг испуганные глаза и выдавил хриплым, дрожащим голосом:

— Я… я не буду, Глушкова. Никогда… Честно… — Горло у него перехватило. Алешка закрыл лицо руками и выскочил из комнаты.

СЮРПРИЗЫ

«Ну и погода на этом юге! — не переставала удивляться Алена. — Какая будет завтра, и угадать невозможно».

Когда они уезжали из своего уральского поселка, туда уже пришла зима. Тонкоствольные березки и осинки давно лишились листвы и, голенькие, казалось, дрожали от холода на пронизывающем ветру, который хозяйничал над тайгой, без разбору хлестал: колючими крупинками снега по всему, что есть на земле.