Алмаз - драгоценный камень

- Беги, Алена! Беги! - кричали издали девочки.

Ивас уже выдохся. Черные прядки волос прилипли ко лбу. Но он все налетал, хотел, чтобы новенькая сдалась, побежала.

И Алена побежала. Но не на улицу, к девочкам, а опять к школе. Там, загнав маленькую Аню в угол у высокого крыльца, Алешка Жуков колотил ее портфелем, приговаривая:

- Вот тебе!… Вот тебе, выскочка!

- Перестань! Разве можно слабых обижать! - подбегая, крикнула Алена. - Стыдно!

Алешка замахнулся на нее. Но портфель вдруг вырвался у него из рук и, описав дугу, скрылся в колючих кустах.

Алена схватила Аню за руку и потащила к воротам.

ПОСЛЕ УРОКОВ

Алекс вошел в подъезд и замер: опять! Около их двери на стене было выцарапано: АЛЕШКА + ТОМК…

- Ну, Кислицын! Я тебе, - зло шепнул Алекс и стал на цыпочках подниматься по лестнице. Но противник был начеку. Затопали по ступенькам ноги, хлопнула дверь, и все стихло.

Алешка вернулся на первый этаж и, ругая Женьку Кислицына на все лады, принялся скоблить стену линейкой.

***

- Папочка! Ой, что у нас сегодня было! - со смехом сказала Тамара, вбежав в комнату, и принялась описывать урок рисования.

Чем дальше она рассказывала, тем больше серьезнело лицо папы. Наконец он положил кисти на столик, отошел от мольберта и, посмотрев рисунок Тамары, сказал:

- Ты огорчила меня, дочка.

- Почему? - удивилась Тамара. - Зинаида Ивановна поставила мне пятерку.

- Да я не только о твоем рисунке. Ну, пусть сначала о нем. Ты ведь рисовала Пушка тети Зины? Так? А разве он похож? Значит, ты ничего в нем не увидела или не запомнила. У тебя вышла кошка вообще. Понимаешь? Как тысячи других: голова, хвост, глаза. Кстати, это не глаза, а желтые пуговицы.

Папа сделал несколько штрихов карандашом. Глаза Пушка ожили, насторожились и смотрели уже куда-то вверх, будто следили за полетом мухи. Тамара восхищенно вздохнула:

- Ну, папа! Ты же художник!

- А ты моя дочка. И сама хочешь быть художником. Значит, учись видеть, запоминать. Но меня огорчило не это. Зачем вы осмеяли девочку, которая видит лучше вас и, как я понял, сумела показать свою Журку именно такой - смешной, необычной?… И еще: трава-то действительно красится. Ты обязательно познакомь меня с этой девочкой.

- Вот еще! - вспылила Тамара и выбежала из комнаты.

***

Алена открыла дверь своим ключом, сняла с гвоздика под календарем записку. Мама писала, где*что лежит. Но есть ке хотелось. Алена потянулась к приемнику, но передумала: слушать музыку тоже не хотелось. Может, сразу сделать уроки? Она разложила учебники, села к столу и задумалась.

Не таким представлялся ей первый день в новой школе… И вспомнился, теперь уже такой далекий, поселок в тайге. Прикрыв глаза, она ясно увидела родную маленькую школу, где ей был знаком каждый уголок. Перед ней, как в кино, проплывали лица ребят их класса, с которыми подружилась еще в детсаду.

Вспомнился кедрик, который папа выкопал в тайге и посадил под окном в тот год, когда Алена только родилась.

Росла Аленка, и кедрик рос. Аленка научилась ходить, говорить. А кедрик научился шуметь под ветром ветвями, стойко переносить удары пурги. Когда кедрик уже дотянулся до Аленкиного окна на втором этаже, он каждое утро здоровался с ней - тихонько стучал в стекло длинными зелеными иголками.

Однажды Аленка сказала маме:

- Почему деревьям не дают имена? Это неправильно!

- Их много. Разве всем придумаешь? - возразила мама.

- Ну и пусть! - не унималась Аленка. - А людей разве не много? Мы же только знакомым.

Мама согласилась. И они всем знакомым деревьям вокруг дали имена. Грустную осинку назвали Золушкой. Стройную елочку у входа в детсад - Балеринкой. Старый дуб у Дома культуры - Дедушкой. А кедрик под окном Аленка сама назвала Братиком… Ох как не хотелось с ним расставаться! Взять бы его с собой. Да разве увезешь?… Он уже вон какой вымахал…

А класс какой у них был дружный! Везде вместе. Зимой - на лыжах, на санях с высоченной Лысой горы катались. А летом - в тайгу за цветами, по грибы, по ягоды. Растянутся цепью на целый километр, идут, аукаются. А если кто вдруг не откликнется, сразу все бросают и ищут, пока не найдут. Мало ли что с человеком в тайге приключиться может!… Назад возвращаются с полными лукошками, песни поют. Мальчишки дудок, свистулек наделают - целый оркестр. Аж лес гудит…

Вспомнила Алена и гордость поселковой школы - Федю из четвертого «А». Говорили, что он статью в деда пошел. Тот в молодые годы мог вместо лошади впрячься в телегу с поклажей и катить ее хоть версту. Был Федя ростом с семиклассника, а в плечах - пошире. Он очень любил возиться с малышами. Повиснут на нем столько, что уже и цепляться некуда, повалить хотят. А он ничего, держит. Пыхтит и улыбается. А вот драчунов Федя терпеть не мог. Только начнут где мальчишки, как петухи, налетать друг на друга, он уже тут как тут. Возьмет за шиворот и растащит в разные стороны. Ну а если и после этого какой не уймется, поднимет Федя задиру за ремень, как собачонку, даст ладошкой раз по попе, так тот до вечера почесывается и в драку лезть в другой раз не очень-то торопится…