Алмазные грани

Более всего человек занятый всю свою насыщенную жизнь размышлением, поиском научной истины, привыкая оперировать многими терабайтами материала, многими схемами, зарисовками, таблицами расчетов по немыслимым для осознания формулам и замысловатым графикам, страдает поначалу именно от того, что он лишен этой своей натренированной годами интенсивной умственной работы. Мозг никогда не отдыхает, копит информацию и переходит, порой переболев от напряжения, на новый уровень понимания задачи, выявляя суть явления, превращая проблему в осмысленный и готовый к использованию образ, технологию, вариант функционирования. Осмыслив сложный путанный материал и траекторию лабиринта только с одним верным маршрутом, можно прийти к казалось элементарным умозаключениям и удивляться простоте и ясности решения. Но чтобы пройти этот путь следует перелопатить по пути тонны мусорных эффектов и ложных посылов, пустяковых выводов и заумных концепций. И это все для того, чтобы прийти к ясному пониманию, что истина - чаще всего проста, лаконична, но неожиданна, редка, порой парадоксальна. Но обретается ясная структура проблемы, только если ты ей переболел. И тогда, пройдя свой путь, решение приобретает немыслимую красоту, а еще крепость и формируется как кристалл алмаза в среде, испытавшей невероятное давление и нагрев.

Видимо эти качество алмаза – редкость, простота, ясность, прозрачность, крепость, способность к метаморфозе и сделали этот минерал столь дорогим эквивалентом человеческого труда, мук и страданий.

Пройдя свой путь размышлений, роста сознания, ощутив в себе процесс прорастания и ветвления нейронов мозга, приходишь к пониманию, что истина, - да, она проста, но простота эта не отражение внешних признаков предмета и явления, а некая смысловая глубинная субстанция, понятая лично тобой скрытая взаимосвязь, выявленная благодаря многим мегаваттам потраченной энергии, помноженной на миллионы килобайтов перелопаченной мозгом информации.

Без усилий и работы мозг начинает страдать, не перенося отсутствия новой для себя информации, продукта своего роста и развития. Эти страдания сложно назвать физическими, но область их распространения такова, что вгоняет человека в мучительную депрессию и полное ощущение ненужности и конечности самого себя. Если рост нейронов процесс физически осязаемый и чаще всего постепенный, разнесенный во времени, то умирание нейронов, отключение рецепторов может быть быстрым, порой мгновенным. Это рождает колоссальный дискомфорт. При этом голова она никуда не делась и может показаться, - а почему бы ей не работать и дальше. Но выясняется - без подпитки информацией соответствующего уровня сложности, без четких постановок актуальных задач и планомерной работы, без обмена эмоциями от осознания новизны добытых новых сведений, мыслительный механизм буксует и вскоре вовсе останавливается, переключаясь на простые функции человеческого обыденного существования и порой примитивную задачу элементарного выживания.

- Эй, доходяга! Подъем! – раздалось над утонувшем в глубоких раздумьях, граничащих со сновидениями Федоровским.

- Заканчивать перекур! Вперед на работу! Живо шевелись!

Грезы и видения пропали, сновидения улетучились и немного оглушенный криком охранника, потерявшийся во времени, ошалевший Федоровский вскочил и суетно поправляя шапку на голове, затрусил мелко вслед уходящей на работу колонне. Бежать по грязной дороге было неловко. Унизительно перебирая непослушными ногами зэка под номером 1954, на ходу с опаской оборачивался на конвойного с рвущимся злобным псом, ожидая от него нового унижения или смерти.

ВЫБОР ПУТИ

Лариса вприпрыжку спешила домой из школы.

На улице кипела зеленью и освещала мир ярким небом поздняя весна и лето уже стучалось в двери, обещая накалить мостовые, крыши домов и весь мир жарким солнцем. Но пока светило только пробовало силы, делая изумрудными на просвет свежую листву, еще совсем не запыленную и яркую. По утрам еще было совсем не по-летнему свежо и воздух оставался прозрачен и неуверенно трезв перед полуднем, как завязавший с выпивкой учитель физкультуры.

Милая, ставшая такой близкой школа отпускала своих учеников и это рождало светлую печаль, которая читалась в глазах переживающих за своих учеников учителей. Читалась тревога и в нарочито задорном громком смехе самих десятиклассников, которые радуясь окончанию школы, испытывали состояние тревоги и от того теснились, сбивались в тесные кучки. Грудились и с опаской ждали скорых перемен, пробуя «на зубок» грядущую полную событий почти что взрослую жизнь.

Ребята решительно, но с тревогой готовились принять решение о дальнейших своих путях-дорогах по жизни, которые так много теперь обсуждали. Говорили и они сами, общаясь, заводили разговор учителя в школе, уделяли этому время и дома, обеспокоенные стремительным взрослением детей, родители.