Чтецы могут прочесть истинное имя. Это редкий дар, и я им не обладаю, но, как Видящий, тоже кое-что могу…
- Как тебя зовут? Расскажи о себе, – попросил спасенную от червя девушку. Она на миг замерла, подняла взгляд, и я увидел в изумрудной зелени глаз уже знакомую горечь. Наверное, она когда-то была красавицей – мелькнула неуместная мысль.
Спасенная нищенка представилась Найдой. Найда? Нет, это не ее прозвище. Оно никак не перекликается с ее сущностью.
Пока моя собеседница рассказывала короткую и грустную историю своей жизни, я думал, а что если попробовать излечить ее? Неизвестно, сколько сил на это уйдет, ведь она изувечена не только физически. Но как Видящий я привык слушаться своей интуиции, ведь предчувствие – часть Дара.
Я сделал свой выбор. Днем отправлялся на поиски Колодца, вечером лечил очищением ауры. Свет разгорался все ярче и ярче. Наверное, я все-таки недооценил силу девушки. Она интересна не только необычайным Светом, но и мощнее, чем показалось сначала. Видимо, когда червь-жизнесос издох магия начала накапливаться в девушке снова.
Мне пришлось заново ломать ей кости. Не знаю, как Найда терпела эту боль. Даже обезболивающие не помогают.
Бывшая нищенка живет в соседней комнате. Ее Свет снова тускнеет, но сколько воли в ней и какой сильный характер! Ни единый раз не пожаловалась. Ни слова. Когда терпеть невозможно, приглушенный стон и молчаливые слезы.
Я готовлю ускоряющие заживление эликсиры. Замечаю, что столь неприсущий мне альтруизм совсем не в тягость. Привыкаю к завтракам с этой девушкой, к ее слегка грустному мелодичному смеху, к ее большим выразительным глазам, похожим на глубокие лесные озера, в которых отражается непроглядная чаща. Иногда таинственная зеленая пелена ее глаз становится кристально чистой и говорит больше, чем она сама.
Ее изрезанные кривыми шрамами щеки не вызывают отвращение. Я видел многое, таким не испугаешь. Пустые красотки давно не трогают и не привлекают, чтобы почувствовать влечение мне нужно что-то большее.
Чем больше общаюсь с Найдой – тем больше привыкаю к ее внешности и будто не замечаю увечий. С ее в трех местах переломанной ноги снят гипс, вправлена рука и выровнены защемленные позвонки, заново срослись два треснувших ребра. С обеих рук сняты повязки, сейчас перебинтованы лишь пальцы.
Когда намазываю ее исполосованную шрамами спину, похожую на тигриную шкуру, чувствую волнение. Не думал, что могу испытывать влечение к этой девушке. Стараюсь не смотреть на нее внутренним зрением. Ее Свет завораживает и притягивает, ничего не могу с собой поделать. Найда становится моим личным наваждением, сводит с ума. Вижу ее во снах, после которых стыдно смотреть девушке в глаза. Кажется, что она прочтет мои мысли и посмотрит с укором, отсахнется.