Алмазные нервы

-Обычно предпочитаю, - меня действительно не бросало в дрожь от вида двух целующихся мужчин, но опыта в этой области у меня совсем не было.

-Значит сегодня необычный вечер, - заключил Мартин и снова привалился к моей ноге.

Я продолжал смотреть на него, и он истолковал мою задумчивость по своему:

-Я бесплатный. Подарок от фирмы.

Ну, клево! Много мне делали подарков, но такого еще ни разу.

-Дело в том, что Ники перебрала лишнего.

Она уже была не в себе, когда ты появился. - Мартин ненавязчиво перешел на "ты", я не возражал. - Вот. А потом, как приняла "Симфонию 7", так вообще с катушек покатилась. А это плохо для фирмы.

-И что ей за это будет?

-А ничего не будет. Денег не получит за сегодня, и все... Ну или почти все.

Я подумал, что лучше не уточнять, что включает в себя "...или почти все...".

-Ладно, - сказал я. - Сиди. Только не наглей.

-Не буду, - сказал Мартин. Так сказал, что я снова засомневался в своих сексуальных наклонностях.

Я погладил его по голове, но затем словно очнувшись, заорал:

-Тройка!!! Тройка, потаскун! Ты по что меня бросил?!!

Из разноцветного тумана, которым успел наполниться клуб, вынырнул Тройка с прежними двумя девицами. Тройка был наполовину раздет и весел. В глазах светилось что-то безумное. Он увидел Мартина, приросшего к моей ноге, и заявил, что в баню со мной он уже никогда не пойдет. Я сказал, что он противный. Девицы засмеялись. Затем Тройка присмотрелся к Мартину и словно бы себе под нос пробурчал :

-Змееныш...

Почему-то мне показалось, что это не было ругательством.

Дальше мы выпили... И снова выпили... И еще раз...

Туман снова и снова заполнял весь зал, лепился в странные фигуры, в нем что-то ворочалось, двигалось, звучало. Туман менял цвет, температуру и плотность.

Мы танцевали. Сначала я и обе девочки, потом я, Тройка и девочки, потом я и Мартин, потом мы всей толпой...

Я стремительно катился под горку, несколько раз делал попытку потерять сознание, но всегда приводился в чувство бдительным Мартином, который что-то подсовывал мне под нос и заставлял выпить. Это что-то приводило меня в бодрое расположение духа, а когда я заметил, что и Тройка прикладывается к чему-то подобному, то совсем успокоился. Хотя и мелькала мысль о том, что миленький мальчик с удивительно развратным взглядом может меня запросто отравить. Но с каким-то фатализмом, свойственным программистам и камикадзе, я продолжал пить, терять сознание и снова приходить в себя.

Я не помню, откуда взялся этот парень.

Но когда я в очередной раз открыл глаза, туман в зале почти рассеялся, музыка не звучала, а на сцене стоял какой-то чудак и кричал, без всяких усилителей покрывая мощью своего голоса весь зал.

Начало я пропустил, но того, что услышал, хватило, чтобы понять смысл.

-Они только ждут! Они пока ждут и будут готовы, когда вы начнете хлебать дерьмо собственного гнилого рая, они выползут из-за ваших спин и встанут с вами наравне. Нет! - И оратор отмел рукой что-то в воздухе. Они станут выше вас! Над вами! Грядет тот час, когда полуживые ублюдки наступят на горло матери Природе и установят свой закон. Закон Модуля!!! Человек станет рабом того Молоха, которого он выдумал сам! Сегодня ты меняешь живой сустав на шарнир, завтра глазные яблоки на линзы, а что послезавтра?! ЧТО? Я спрашиваю, Ч-Т-О?! Потому что к ним нельзя применить слово "КТО"! Это применимо только к одушевленным! К живым! К людям!!! Занесите нас в Красную Книгу, мы вымираем! Но Человек не умирает без боя! Пока мы живы, мы должны бороться!!! Великая раса - Мы! Великая раса - Мы!

Он выкрикивал этот лозунг, выкидывая вверх руку сжатую в кулак.

-МЫ! Смерть Модулям, поставьте киборгов на место...

Я был полностью солидарен с ним. С этим человеком, который перекрывал своей глоткой любой шум в зале, заводил не хуже водки и создавал живые картины не хуже "Мишкивлесу". Я был с ним полностью солидарен. Я вырос в Новом Новом Арбате, где киборг был не просто человеком второго сорта, он не был человеком вообще. Без всякого сорта, второго или третьего. Человек не бывает второй свежести. Он или есть, или... Или он киборг.

Вот только с моей позиции была видна не только общая картинка. Человек, лозунг, протест. Я видел еще кое-что.

В ультрафиолете, что давала какая-то жалкая лампочка у края сцены, рука оратора, другая, не та, что вскидывалась в едином синхронном движении с сотней других рук, а та, которую он прижимал к карману брюк, светилась... Сквозь кожу просвечивал срез электронного чипа. Уж эту-то штуку я мог узнать без колебаний. И чип там был не один.

Оратор был киборгом. И голос, что перекрывал весь зал, был таким же искусственным, как и свет в глазах у этого... недочеловека.

Киборг. А я не любил киборгов, особенно лживых киборгов... Особенно хитрых киборгов. А провокаторов я вообще ненавидел. Бутылка сама скользнула мне в руку. Дорогая, стеклянная, настоящая... И так же без перехода она свистнула в воздухе, вычерчивая сверкающую дугу точно в голову существу на сцене.