Алмазные нервы

– Ты чем-то расстроен? Что-то случилось? Я имею в виду… Там, в Виртуальности?

– Ничего не случилось. Просто завтра надо будет взять кое-что… И, как оказалось, я продал душу дьяволу. Совершенно добровольно. Спи, завтра будет скорее всего довольно долгий день.

И, уже засыпая, я подумал, что разница между богом из машины и дьяволом

оттуда же в общем-то не слишком велика. Но все-таки есть. Так кому же я продал душу?

Мысль показалась смешной и незначительной.

37. Константин Таманский Независимый журналист. 34 года

Мне снилось море.

Не Белое Море, неуклюжее скопление уродливых недостроек, похожих на гнилые зубы.

И не Черное, с жирными нефтяными разводами в Севастопольской бухте, с торчащими из темной воды исковерканными надстройками украинских крейсеров.

Настоящее море. Средиземное, курорт на Мальте. Я лежу на искрящемся песке рядом с длинной француженкой Ренэ из «Ле Монд» и рассеянно смотрю сквозь светофильтры на девушек топлесс и боттомлесс, играющих в серсо. Над головой, в небесно-голубой синеве, скользит меж облаков маленький серебристый самолетик. Милях в десяти от берега режет воду громада японского вертолетоносца «Мисима», вокруг шныряют разноцветные яхты.

– А ты знаешь, боттомлесс придумали как раз французы, – говорит Ренэ в продолжение не то спора, не то диалога.

Я пью кампари из высокого стакана и пожимаю плечами:

– Больше некому, я и не удивляюсь. Только ваши извращенцы могли снять с девушки трусики и оставить лифчик.

– В позапрошлом году любительниц боттомлесс здесь разгоняла полиция. А

сейчас, смотри, их очень много. – Ренэ теребит бантик между двух чашечек ее ослепительно-зеленого купальника.

– Не желаешь присоединиться?

– Пока нет. – Ренэ игриво посмотрела на меня.

Я хотел что-то ответить, пройтись по поводу женской стыдливости, возникающей в самые неподходящие моменты, но случайно взглянул на море и

оторопел. Огромный вертолетоносец вздрогнул, – словно крупное животное, которое укусил москит, приподнялся на волнах и с гулом раскололся пополам.

Народ бросился из моря, словно оно наполнилось кислотой. Я схватил камеру и стал лихорадочно снимать, фиксируя, как из глубины вертолетоносца извергаются тучи пара и дыма. Рядом азартно взвизгивала Ренэ.

Черт, приснится же. Ладно, сон есть сон, я их в последнее время не много и видел – засыпал, словно проваливался… Я утер с лица набежавший пот и отметил, что валяюсь как свинья – на полу, головой под стулом.

Кстати, история с вертолетоносцем ничем не закончилась. Самой ходовой была версия о причастности к делу албанской националистической группировки «Скандербег», но окончательно ничего так и не решили. Правда, японцы стали плавать в Средиземноморье куда аккуратнее, особенно после того, как Израиль по ошибке потопил их эсминец и куда-то пропали две подлодки. И то верно. Это ж не Москва, где они творят, что хотят. А я зато заработал на снимках дикие деньги, продав всю серию в «Ю. С. Ньюс энд Уорлд Рипорт».

На часах, помигивающих на стене, без семи шесть. Рановато я поднялся, но чувствовал себя неожиданно бодро. Любопытный у меня теперь режим дня, содержательный: встал, поел, пострелял, поел, уснул. Расставьте действия в произвольном порядке – суть не изменится. Остальные спали или очень умело притворялись, Тройка даже храпел. Я порылся в холодильнике, нашел концентрат какао, разболтал в холодной воде – лень было возиться и кипятить – и выпил, заедая подсохшей булкой с куском салями. В рот лезли куски пластиковой упаковки, и я то и дело сплевывал их прямо на пол.

– Не спится? – тихонько спросили сзади. Это был Артем. Он выглядел помятым, но выспавшимся.

– Да вот… – неопределенно ответил я. – Брожу. Питаюсь.

– A y меня хорошая новость. План штаб-квартиры якудза нужен?

– Нужен.

– Завтра в два на Дзержинского. Будем иметь план.

– Хорошо бы. Иначе будут иметь нас.

– Нет, это точно. Сбоев быть не должно.

– Откуда информация?

– От… – По глазам видел, что он хотел сказать: «От верблюда», но

передумал. – Сам не знаю. Предложили взять, так чего теперь отказываться?

– Это не ловушка?

– Нет… – ответил он довольно решительно, но я в последнее время привык находить ловушки в самых неожиданных местах.

– Больше ничего объяснить не хочешь?

– Н-нет. Не могу, вернее.

– Ну, будешь разговаривать с Костиком и с нашим генералиссимусом. Даже если я тебе на слово поверю, не стану раскапывать, что за план да откуда он, то генералиссимус точно станет.

– Какой еще генералиссимус?

– Тройка. Тройка, семерка, туз… Читал?

– Кого?

Положительно, упадок в нашей культуре, подумал я, допивая какао.

– Ты его давно знаешь, Тройку?

– Достаточно.

– Достаточно для чего?

– Для того, чтобы утверждать, что я его знаю.

– Однако ты и не догадывался, кто за ним стоит…

– Было такое…