Алмазный век, или Букварь для благородных девиц

– Мы изготавливаем вещи, – сказала женщина так, будто это вполне объясняет существование Города Мастеров. – Брэд делает подковы. Но Брэд – исключение, он занимается в основном лошадьми. Верно, Скорлупка? – добавила она, обращаясь к кобыле. – Вот почему ему пришлось какое-то время жить на Арендованных Территориях, пока решали, можно ли грумам, дворецким и другому обслуживающему персоналу жить в Городе Мастеров. Но мы проголосовали и постановили, пусть живут. Вам скучно слушать, да? Меня зовут Рита. Я делаю бумагу.

– В МС?

Нелл вопрос казался очевидным, но Рита от неожиданности даже рассмеялась.

– Потом покажу. Я собственно, вот к чему: в Городе Мастеров, не как в других местах, здесь все сделано вручную. У нас есть несколько матсборщиков, но если нам нужен, допустим, стул, наши мастера сколачивают его из дерева, как в старину.

– А почему не попросить у МС? – спросил Гарв. – Он умеет собирать дерево.

– Поддельное дерево, – объяснила Рита, – а некоторые не любят подделок.

– Почему вы не любите подделок? – спросила Нелл.

Рита улыбнулась.

– Не мы. Они, – и она махнула рукой в сторону зеленой полосы, за которой начиналась Новоатлантическая территория.

Лицо Гарва просветлело.

– А, значит, вы делаете и продаете викам! – сказал он.

Рита смутилась, как будто впервые услышала это слово.

– Ладно, о чем я? Ах да, дело в том, что все вещи здесь – уникальные и требуют бережного обращения.

Нелл примерно понимала, что значит "уникальные", Гарв – нет, и Рита довольно долго объясняла, пока они шли по Городу Мастеров. Постепенно до Гарва и Нелл начало доходить, что Рита таким немыслимо окольным путем пытается объяснить им, чтобы они не бегали и не крушили все подряд. Такой подход к управлению детским поведением настолько сразил их своей новизной, что из всей Ритиной доброжелательности никакого проку не вышло: дети совершенно оробели, она – растерялась. Время от времени ее веснушки пропадали, лицо заливалось краской.

Улочки Города Мастеров были выложены плотно пригнанными каменными плитами. Здесь попадались лошади, робобылы, велосипеды на толстых шинах. В самом центре вокруг зеленого скверика дома стояли плотно, дальше – все реже, и были либо очень маленькие, либо очень большие. Рядом с каждым имелся хорошенький садик, и Нелл время от времени отбегала в сторону понюхать цветок. Рита смотрела со страхом и несколько раз просила ничего не рвать, потому что цветы – чужие.

Улица оканчивалась воротами со смешной, захватанной до блеска деревянной щеколдой. За воротами дорога превратилась в грубую мозаику травы и каменных плит. Она вилась по холмистым лугам, где паслись лошади, изредка коровы, и в конце-концов вывела к трехэтажному зданию на берегу реки, бегущей из Новоатлантического анклава. У входа стоял большущий чурбан. Мужчина необычайно широким топором отколупывал от красного полешка тонкие полоски и складывал в корзину. Когда корзина наполнялась, его напарник, стоящий на крыше, поднимал ее к себе и заменял старую серую дранку новой красной.

Гарв от восторга даже остановился. Нелл видела похожее в Букваре. Она вслед за Ритой вошла в низкое строение, где помещались лошади.

Люди жили не в самой мельнице, а в двух длинных двухэтажных флигелях. На первом этаже были мастерские, на втором – жилые комнаты. Нелл очень удивилась, когда узнала, что Рита с Брэдом живут отдельно. Комнаты и лавка Риты были в два раза больше старой квартиры Нелл и заполнены разными красивыми вещами из дерева, металла, хлопка, льна и фарфора. Нелл начала понимать, что все это сделано руками и скорее всего прямо здесь, в Городе Мастеров.

В Ритиной лавке стояли большие котлы, в которых кипело густое волокнистое варево. Потом оно раскладывалось на сетке, чтобы стекла вода, и сдавливалось большим ручным прессом, так что получалась бумага: толстая, с неровным краем и чуть пестроватая из-за множества пронизывающих ее тонюсеньких волосков. Когда набиралась целая стопка, Рита несла ее в соседнюю лавку, где пахло машинным маслом, и бородач в грязном фартуке крутил ручку другой большой машины. Из машины бумага выползала с черными буковками наверху – именем и адресом новоатлантической дамы.

Нелл до сих вела себя прилично, не совала руки в машины, не одолевала взрослых вопросами, поэтому Рита позволила ей сходить в другие мастерские, только обязательно спрашивать разрешения. До конца дня Нелл успела подружиться со многими мастеровыми: стеклодувом, ювелиром, краснодеревщиком, ткачом, даже с игрушечных дел мастером, который подарил ей деревянную куколку в нарядном ситцевом платьице.

Гарв некоторое время приставал к рабочим, чинившим крышу, потом ушел в поле и до вечера пинал ногами камешки, изучал границы и общее расположение района мельницы. Нелл время от времени бегала его проведать. Сначала он был настроен скептически, потом повеселел, а под конец совсем успокоился, залез на большой валун и стал смотреть на мельничное колесо. Так он сидел, бросал в воду камешки, покусывал ноготь на большом пальце и думал.