Альпеншток и Громобоев

На городской вокзал прибывает электричка. В толпе прибывших и встречающих, занятых своими делами, Нитуш. На ней одежда с чужого плеча, а в фиолетовых глазах бездонная темная глубина. Не смотря на изможденный вид, Нитуш довольно привлекательна. Толпа выплёскивает ее на вокзальную площадь, где бурлит стихийный кооперативный рынок. Поляки с полосатыми баулами, груды кассет на капотах ржавых копеек. Мохнатые колючие люди рядом с нежными цветами. Наперсточники. Нитуш идет по рынку. Перед ней какой-то жирный гражданин в красочном Адидасе роняет на землю недоеденный пирожок. Нитуш жадно съедает пирожок до последней крошки. За ней наблюдает черноволосый парень в распахнутой рубашке. Он сидит на капоте белой восьмерки. Парень отталкивается от капота. Все его движения танцующие и плавные. Он наследственный танцор.

Парень. – А –я-яй, откуда такая, красавица?

Нитуш пытается пройти мимо, но парень ее не пускает.

Парень. – Как зовут, молодая?

Нитуш. – А тебе зачем?

Парень. – Э-э-э, что за вопрос, слышишь? Жениться хочу, понимаешь?

Нитуш. – Дурак.

Парень. – Погоди, постой немного.

Парень подбегает к продавцу чебуреков. Берет у него три штуки, обернутые промасленной бумагой. Делает из чебуреков букет и преподносит его Нитуш, припадая на колено. Нитуш улыбается. У парня тоже открытая и искренняя улыбка. Мимо них течет грязный и мутный паводок. А на их островке уютно и тепло.

Первый и Второй на Палубе. Палуба- ресторан второй наценочной категории с длинной террасой, собственно Палубой. На ней стоят столики, за которыми угрюмые мужики пьют пиво из стеклянных поллитровых баночек. Пиво светлое-светлое, а мысли тяжелые-тяжелые. На столике между Громобоевыми, кроме пива, твердая безголовая вобла, припорошенная соленой чешуёй.

Второй. – К Альпенштоку пойдём без малыша.

Первый. – Почему?

Второй. – Мальчишка он совсем. Может подвести в самый неподходящий момент.

Первый. – Понимаю. Только малыш здесь причем, если себе веры нет?

Второй. – Не забывай, мы в какой-то степени похожи.

Первый. – Иногда мне кажется, что это всего лишь чья-то выдумка. Что мы три разных человека.

Появляется Третий вместе с Альпенштоком. Оба хмурые. Занимают места за столиком.

Первый. – Что случилось?

Третий. – Зоя Петровна лютует. Знакомьтесь, это Альпеншток. Это Кен. Американец. Это…

Второй. – Бритни Спирс – переводчик.

Третий

. – Мистер Бритни Спирс – переводчик.

Альпеншток. – Круто…

Третий. – И это всё?… Чувак, это настоящие американцы. Тебе, что нечего у них спросить?

Альпеншток. – Не знаю… Жвачка есть?

Третий. – Понятно… Что решили? Когда пойдём?

Первый и Второй выразительно смотрят на Третьего.

Третий. – Не обращайте внимания… Альпеншток – свой. .. Кен по обмену приехал. Помнишь, в прошлом году к нам немцы приезжали. У него здесь дедушка, а внучатый племянник наследство зажал. Фотоальбом и швейную машинку Зингер. Кен ему 100 баксов обещал. Прикинь, а тот ни в какую. 500 и все. А Кен бедный, хоть и американец. Придется жмота этого ущипнуть.

Альпеншток. – А что правильно… Альбом пожалел.

Третий. – Вот и я говорю… Короче, сегодня вечером его не будет. С бабкой на дачу едет. Это надолго. Скажи Альпеншток?

Альпеншток. – Это да! Я тоже сегодня собираюсь на два дня. Как минимум.

Третий. – Вот и я говорю… Самое время. Думаю после девяти. Как считаешь, Альпеншток?

Альпеншток. – Самое то. Последняя электричка на Козьи Горы в 8 42. Эх, если б не бабка с вами бы пошёл.

Первый. – А ключи?

Второй. – Да. Как мы в квартиру влезем?

Третий. – Все продумано, а потом к Альпенштоку на квартиру… Альпеншток нам ключи нужны.

Альпеншток выкладывает на стол ключи с брелоком- открывалкой.

Третий. – Это дело… Только смотри бабке своей ни-ни…

Квартира Альпенштока. Вечер. Третий открывает дверь. Входит. За ним Первый и Второй. Тишина тут же нарушается грохотом и воем сирены.

Второй. – Боже, ну и ду-р-рра.

Третий. – Совсем забыл.

Капитан Ермаков.– Барыги живут в соседней квартире, а здесь живу я , капитан Ермаков.

Третий.

– Ну что стоите. Ищите выключатель.

Капитан Ермаков -… У меня нет ни хрена.

Второй. – Заткнись ты.

Капитан Ермаков. – Ералаш, посажу на пятнадцать суток.

Первый с силой обрывает провода. Капитан Ермаков захлёбывается.

Громобоевы спешат по пустынной ночной улице. Внезапно Второй бросает Третьего на фасад здания.

Третий. – Ты чего?

Второй быстро осматривает карманы Третьего и тяжело вздыхает.

Третий. – Ты чего?

Второй. – Ничего… Беги давай.

Первый. – Что же вы? Пойдемте.

Улицу перегораживает белая восьмерка. Парень с вокзального рынка, не щадя, избивает Нитуш ногами. Рядом стоит обыкновенный субъект в сером плаще и мягкой шляпе с полями. Нитуш молчит и парень работает молча. Только субьект вздрагивает.