Альпийский узел

– Товарищ майор, вы были правы! – отозвался австриец. – Он бежит к черному ходу! Надо его перехватить!

– Курц, назад!

Что-то снова пошло наперекосяк. Субъект в пиджаке задержался за порогом, выстрелил – он, по-видимому, сменил обойму. Курц споткнулся, покатился по полу. Заорал благим матом, увидев кровь. Почему большинство людей уверены, что их не убьют?

Гордин скрипнул зубами, подался в проем и начал давить на спуск, держа автомат у бедра. Пули крошили дверь с другой стороны комнаты. Но противник уже ушел.

Майор бросился к стонущему Курцу. Тот досадно пыхтел, плевался, держась за простреленное плечо. Как-то уже не хотелось повторять, что его предупреждали!

– Живой я… – хрипел подпольщик. – Не умру, ничего страшного… Он к черному ходу побежал, больше ему не на что рассчитывать…

Разве что выпрыгнуть из окна – второй этаж не приговор, можно выжить и даже обойтись без переломов. Вот только высота потолков в этом доме была приличной, на везение лучше не рассчитывать…

Мимо промчались Зинченко и Несмелов. Булычев оттолкнул сунувшегося в гостиную Тобиаса, побежал за ними.

Спланировали операцию, конечно, отвратительно. Что мешало выставить человека с другой стороны здания? А Лапчик, стерегущий в машине фрау Хелену, вряд ли сообразит…

Снова был узкий коридор, за ним запертая дверь, какой-то сундук, окованный железом. Освещение в этой части квартиры отсутствовало, пришлось вытаскивать фонарик, это тоже отняло время. Люди ругались, мешали друг другу.

Убегая, злоумышленник захлопнул дверь. Она была такой же прочной, как и предыдущая, но замок был серьезнее – хотя, по идее, должно быть наоборот! Ее пытались выбить, но дверь открывалась вовнутрь – пинай хоть до вечера. Зинченко открыл огонь по замку с критически малого расстояния – посыпались щепки, проклятия, но замок держался.

Терпение лопнуло, Андрей кого-то оттолкнул, бросился назад в квартиру. В памяти всплыло, что кухня выходила на обратную сторону здания. Он вылетел в гостиную, кинулся в коридор, завертелся, ушел за поворот.

Кухонька оказалась компактной, но имела приличное окно с тяжелой рамой. За окном росли липы, почки едва набухли, видимость была идеальной. Майор сплющил нос о стекло. Так и есть! По дорожке между липами семенил рослый мужчина в клетчатом пиджаке, озирался, пряча пистолет во внутренний карман. Андрей хотел распахнуть оконную раму – створка не поддалась, пришлось врезать кулаком. Стекло зазвенело, но удержалось. Он ловил в прорезь прицела убегающего врага, испарина выступила по лбу. Мишень расплывалась. Надо стрелять по ногам… Очередь! Мимо. Мужчина споткнулся, завизжал от боли, но поднялся и, прихрамывая, бросился прочь.

Андрей опомнился – нельзя стрелять! Теперь у этого парня повреждена нога, далеко не уйдет… В такие мгновения особо не размышляешь, что по силам человеку, а что нет. Гордин забрался на подоконник, высунулся наружу. Пожарная лестница была далеко, метра два от окна! Карниз на стене имелся, но по нему далеко не уйдешь – не за что держаться руками. Он поставил автомат под подоконник, схватился за край оконной рамы, встал на дрожащие ноги…

Это был беспримерный прыжок. Андрей не ожидал от себя такого. За спиной кричали люди, кто-то норовил схватить его за хлястик. Оттолкнулся пяткой – и в полной мере ощутил чувство полета, чреватое моментальной смертью. Руку выбросил вперед – только это и спасло. Он схватился за край перекладины, рука сорвалась, зацепилась за следующую. Он ударился всем корпусом об эту проклятую лестницу, затряслась сварная конструкция. Удар оказался чувствительным. Некогда использовать ноги – Андрей съезжал на землю, как с горки. Горели ладони. Еще этаж – и конечности обуглились бы.

Лестница тряслась, кто-то наверху пытался повторить его прыжок. Андрей откатился, встал, забыв про боль. Сколько времени прошло? Как ни крути, не больше двадцати секунд, вряд ли этот хлыщ далеко ушел…

Майор летел как стрела из лука. Влетел в подворотню, выхватывая «ТТ» из кобуры. Темнота навалилась. Андрей мячиком отскочил от стены, подался к другой – все по науке. Но стрелок уже был далеко, и это, как ни крути, было отвратительной новостью! Он выбежал из подворотни, завертелся озираясь. Впереди еще один двор, за ним строение, аналогичное первому. Вдалеке кто-то убегал, подволакивая ногу. Ну все, теперь не уйдет…

Но когда майор добежал до точки, где видел преступника, впереди уже никого не было. Хотя не совсем: женщина испуганно вскрикнула в переулке. Он помчался на звук через газон, ноги вязли в рыхлой почве – влетел в переулок. Снова вскрикнула пожилая дама, прижалась к забору. Бедняжку уже дважды напугали. «Просим пардона, гражданка», – пробормотал на бегу Андрей, промчался вдоль забора, свернул на детскую площадку. Никаких детей в этот час там не было, только убегал преступник в клетчатом пиджаке. Он уже запыхался, двигался грузно, волочил за собой подвернутую ногу.

– Господин Шмидт, стоять, вы окружены! – проорал майор.