''Альта'' против ''Барбароссы''

На первый взгляд в вопросах Ламлы не было ничего подозрительного. Кегель еще раз тщательно проанализировал все вопросы советника, их последовательность и наконец понял, что Ламла, прикрываясь интересами какого-то третьего лица, хотел проверить, будет ли Кегель скрывать факт своего знакомства с евреем Гернштадтом, который давно исчез из Германии, и даже в гестапо не было данных о том, где он находится. Может быть, Ламла ждал, что Кегель скажет неправду? Скорее всего, именно для этого он и звонил. Видимо, гестаповцы всякими путями проверяют всех знакомых Ильзе Штёбе.

В своих записках Герхард Кегель рассказывал: «...Кое-что для меня оставалось все же неясным. В любом случае мне следовало быть предельно осторожным. Я считал, что серьезная опасность нависла также и над Шелия. Ведь бывшим сотрудникам посольства в Варшаве было известно, что он как раз в последние предвоенные годы часто встречался с Гернштадтом. Мне следовало как-то предупредить Шелия об опасности. Если в руках гестапо окажется и он, то судьба Ильзе Штёбе будет решена...»

Герхард Кегель должен был предупредить Шелия, не подвергая опасности самого себя. Он решил еще раз поговорить с Шаффарчиком и под благовидным предлогом поинтересоваться, находится ли Шелия в Берлине. В беседе с Шаффарчиком выяснилось, что Шелия выехал в Швейцарию в служебную командировку. Герхард Кегель почувствовал облегчение, надеясь, что командировка Шелия в нейтральную страну будет продолжаться бесконечно. Но он ошибся. Шелия возвратился в Берлин и в октябре 1942 года был арестован. Видимо, до этого времени у гестаповцев не было оснований подозревать Рудольфа фон Шелия. Основания появились в октябре, когда гестапо удалось схватить советского агента «Франца», который был направлен для восстановления – в который раз! – связи с «Альтой» и имел при себе фотокопии расписок Шелия за полученное вознаграждение за переданные «Альте» материалы...

Центр не знал, что Ильзе Штёбе арестована, и, неудовлетворенный результатами поездки «Кента» в Берлин, решил искать другие пути восстановления контактов с «Альтой». На территорию Германии были заброшены несколько специально подготовленных радистов, которые должны были установить связь с «Альтой». Несколько человек, заброшенные в первой половине 1942 года, пропали без вести. В июле 1942 года капитан Мария Полякова подготовила к отправке в спецкомандировку радистку Эльзу Рудольфовну Ноффке, которой был присвоен псевдоним «Ирма».

Э. Ноффке жила в Москве, муж ее работал в Совинформбюро, оба они были проверенными людьми.

После серии неудач операцию по заброске «Ирмы» на территорию Германии было решено проводить с помощью военной разведки Великобритании. Это была одна из первых совместных операций советской и британской военных разведок.

Забросить радистку на территорию Германии предполагалось со стороны Британских островов. Этот воздушный маршрут был в то время относительно безопасным. На советско-германском фронте шли ожесточенные воздушные бои, воздушное пространство находилось под усиленным контролем германских сил противовоздушной обороны.

8 августа Мария Полякова проводила Ноффке на Ярославский вокзал, посадила на поезд до Архангельска, помогла погрузить в купе ее багаж, в котором находилась агентурная радиостанция. Вместе с Ноффке в эту спецкомандировку ехал некто Горелов (имя неизвестно), который тоже был радистом и направлялся в Англию для заброски в другой район Германии.

Прощаясь с Ноффке и Гореловым, Мария Полякова пожелала им возвращения на Родину...

Через два дня «Ирма» и Горелов прибыли в Архангельск. 11 сентября Горелов и Эльза Ноффке, выдававшая себя за сотрудника советского торгового представительства, оказались на английском торговом судне. На руках у Ноффке был паспорт на имя Елены Михайловны Никитиной. Видимо, и фамилия «Горелов» тоже была вымышленной.

Путь из Архангельска в Лондон оказался не безопасным. На одном из участков маршрута британское торговое судно было торпедировано немецкой подводной лодкой.

14 октября в Центр пришло сообщение из Лондона:

«Горелов и Никитина 30 сентября прибыли в Лондон. Пароход, на котором они плыли, затонул от попадания торпеды. Горелов потерял все документы, рацию, шифр, рекомендательное письмо, книгу для шифрования и все личные вещи. Никитина тоже потеряла все документы, рацию, книгу для шифрования, фотоаппарат и все личные вещи. У нее осталось 800 американских долларов и 90 английских фунтов. С торпедированного парохода Горелов и Никитина вместе с некоторыми другими пассажирами были подобраны англичанами в море и доставлены в Шотландию, где получили кое-какую одежду».

В последней строчке донесения резидент из Лондона сообщал, что у «Горелова и Никитиной настроение хорошее».