Алтай. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия в Центральной Азии

Озеро питается водами двух изливающихся в него речек: Нии-дарьи с юго-запада и Белек-лыка с юго-востока. Эта последняя получает начало из ключей верстах в 50 от озера Акканы-Куль и образует на пути девять узких, но очень глубоких озерков с солоноватой, сернисто-водородной водой, переполненных рыбами. Северо-восточный и юго-западный берега озера Акканы-Куль, покрытые лёссовыми буграми, довольно высокие, а юго-восточный и северо-западный – низменные, поросшие высоким тростником.

На озере в то время было множество плавающих и болотных птиц: уток, серых гусей, чаек, гагар и улитов, а в холмах к югу от него паслись стада антилоп. Ния-дарья, по образовании этого озера, вытекает из него на северо-запад в виде узкого и глубокого канала, несущего чистую воду, которая на пути к лянгеру Дубе-бостан становится мутною.

С озера мы направились вверх по речке Ния-дарья, миновали длинную и узкую гряду, протянувшуюся верст на 5 по ее правому берегу, и близ вновь построенного лянгера Таилгун вышли на дорогу, по которой дошли до лянгера Отур, где остановился на ночлег наш караван.

На следующий день мы прошли до лянгера Ёган-тограк, в окрестностях которого камыш достиг уже 9 вершков высоты, и его жадно пожирали наши тощие лошади. Многие травянистые растения были уже в полном цвету, и по вечерам показывались летучие мыши.

Во время стоянки в лянгере Ёган-тограк мы ловили своим маленьким неводком рыбу в Нии-дарье, протекающей в версте к востоку от него, и поймали фунтов 20. В этой речке и образуемых ею озерах водятся четыре вида рыб из семейства карповых, и почти все они необыкновенно живучи. В особенности отличается изумительной живучестью вид Nemachilus jarkandensis.

После того как вынули все внутренности, эта рыба шевелилась еще почти полчаса в корыте с водой. Другой живой нетронутый экземпляр был положен мною на крышу навеса, и, пролежав на ней более получаса на солнце при температуре воздуха 20° Цельсия в тени, остался жив и шевелился долго в воде, обнаружив признаки жизни даже по удалении из него всех внутренностей.

31 марта, в Страстную субботу, мы возвратились в Нию и на другой день, 1 апреля, праздновали все вместе Пасху. Недоставало только В. И. Роборовского с одним казаком, прибывшего из своей продолжительной экскурсии лишь 6 апреля.

С наступлением апреля в Нии начались очень теплые дни: термометр Цельсия около 3 часов пополудни почти ежедневно поднимался выше 25°; все фруктовые деревья были в цвету, а с абрикосовых цветки начинали уже осыпаться. Выступление в Тибет пришлось, однако, отложить до конца этого месяца. От пастухов Куньлуня, приезжавших в базарные дни в Нию, мы узнали, что в начале апреля в нижнем поясе его лежал еще местами снег, стояла холодная погода и по временам свирепствовали снежные метели.

Кроме того, наши верблюды и лошади, истощенные зимней бескормицей, только с конца марта, благодаря появлению свежего камыша, начали понемногу поправляться. По этим причинам я вынужден был отложить выступление в Тибет до получения благоприятных известий из Куньлуня.

Между тем, не теряя времени, мы с самой Пасхи стали деятельно готовиться к предстоявшему многотрудному путешествию в безвестную страну: сушили сухари и мясо, исправляли палатки и формировали вьюки. Из числа оставшихся в экспедиции 50 верблюдов 28 были отправлены с лишними тяжестями в сопровождении двух казаков и нескольких туземцев по северной дороге через Черчен на урочище Баш-малгун, в верховьях реки Черчен-дарья, которое, по произведенной В. И. Роборовским рекогносцировке, оказалось богатым подножным кормом.

Эти 28 верблюдов предназначались для обратного пути экспедиции и должны были откармливаться все лето на тучных пастбищах названного урочища, которое, по проектированному в то время маршруту, назначалось исходным пунктом для обратного следования экспедиции. Благодаря этой мере, экспедиция, как оказалось впоследствии, была действительно вполне обеспечена перевозочными средствами на обратный путь в 2000 верст и беспрепятственно достигла государственной границы.

Во второй половине апреля мы узнали от пастухов Куньлуня, приезжавших в Нию на базар, что снег в нижних долинах этого хребта уже стаял, а на предгорьях его показалась свежая растительность. По получении этого известия мы начали поспешно собираться в путь.

24 апреля 1890 г. экспедиция в полном составе[69] выступила из Нии, в которой ей пришлось провести с лишком полгода, если не считать экскурсий из нее в окрестную сторону. Перед выступлением около нашей квартиры собралась большая толпа туземцев, пожелавшая посмотреть на отъезд знакомых ей чужестранцев. Местный бек Измаил, его помощник, мин-баша, и некоторые из поставщиков экспедиции отправились провожать нас до первого ночлежного места.