Алтай. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия в Центральной Азии

Тот же монгол продал нам за умеренную плату корм для лошадей и верблюдов, заготовленный хозяином дома, так как ни тех, ни других, по случаю сильной метели, спустить на пастбище было невозможно. Тут в первый раз нам пришлось покупать корм для наших животных, состоявший из зеленой овсяной соломы, которую не только верблюды, но и лошади поедают с жадностью.

Метель свирепствовала целый день и только с наступлением сумерек стала стихать. Вечером небо прояснилось, и настал мороз.

До Куку-хото нам оставалось пройти отсюда около 75 верст. На пути лежал еще небольшой городок Куку-эргэ, в который мы должны были прийти на следующий день к вечеру.

Утром мы шли сначала по степной, волнистой местности, потом показались китайские деревни, встречавшиеся все чаще и чаще по мере движения к юго-востоку. Вскоре мы увидели впереди окраинный хребет Иншань, воздымающийся резко очерченным высоким валом. В сумерки мы достигли небольшого, но весьма оживленного китайского городка Куку-эргэ, в котором монголы, избегая трудного горного пути через Иншань в Куку-хото, часто продают китайцам скот и сырье, покупая от здешних купцов все нужное.

Пользуясь этим обстоятельством, находчивые китайские купцы из Куку-хото построили в этом городке дома с лавками, в которых имеется все необходимое для монголов. На базаре мы видели множество таганов, котлов и всякой посуды, выставленной на площади, как бы на показ прибывающим монголам. Окрестные поселяне-китайцы также продают и покупают кое-что в этом городке.

По прибытии в Куку-эргэ мы остановились в доме богатого местного купца-скотопромышленника. Нам отвели большую, довольно чистую комнату, среди которой помещалась жаровня, согреваемая каменным углем. Прибрав наши вещи, мы уселись на кане пить чай. В это время к нам в комнату стала собираться публика, чтобы посмотреть на интересных иностранцев. Любопытных было столько, что они не могли сразу поместиться в комнате и пробивались к нам поочередно: уходили одни, на место их прибывали другие.

Так продолжалось часа три, если не более. Один из посетителей, подойдя к нам, поздоровался по-русски. Полагая, что он знает наш родной язык, мы обратились к нему с вопросом, но китаец, как оказалось, знал только несколько наших слов и фраз, которым научился в бытность на Амуре. Вооружившись терпением – самым лучшим, по-моему, средством в таких случаях, – мы преспокойно отсиживались на кане, болтая кое о чем с нашими посетителями, оставившими нас только около 9 часов вечера. Но справедливость требует сказать, что они вели себя очень чинно, никто из них не позволил себе сделать нам какую-либо неприятность.

Когда публика оставила нас в покое, в нашу комнату собрались молодые приказчики хозяина, который в то время был в отсутствии, и долго осаждали нас различными вопросами, касавшимися образа жизни, нравов и обычаев русских. Потом мы перешли ко взаимному обучению языкам: молодые китайцы, указывая на различные вещи, бывшие в комнате, спрашивали, как они называются по-русски, а нам, в свою очередь, называли их по-китайски.

При этом оказалось, что мы без затруднения могли довольно правильно произносить большинство китайских названий, отчасти нам знакомых, тогда как наши учители никак не могли сладить c произношением русских слов: например, вместо «свечка» и «печка» у них выходило «све-чи-ка» и «пе-чи-ка», сколько мы ни повторяли им.

От Куку-эргэ до Куку-хото считается только 90 ли, т. е. около 48 верст. Но так как наши верблюды и лошади были сильно изнурены, а между тем дорога через хребет Иншань очень затруднительна, то с помощью приказчиков нашего хозяина мы наняли в Куку-эргэ за умеренную плату две большие китайские телеги до Куку-хото под вещи.

Еще прежде, на пути, мы неоднократно слышали от возвращавшихся из Куку-хото монголов, что в этом городе проживает будто бы несколько человек русских. Теперь то же самое подтвердили в Куку-эргэ и приказчики нашего хозяина. Я этому не верил, оставаясь при прежнем убеждении, что они принимают за русских каких-нибудь других иностранцев, поселившихся в Куку-хото. Так в действительности и оказалось после. Я написал в тот же вечер записку и послал ее вперед с нарочным в Куку-хото, прося проживающих там иностранцев не отказать нам в приюте у себя.

На другой день утром нас подняли задолго до рассвета: нанятые извозчики прибыли с телегами, запряженными четверками, и торопили в путь, говоря, что иначе мы не успеем к вечеру доехать до Куку-хото. Уложив наш багаж на телеги, с которым поместилась часть людей, мы сели на лошадей и отправились из Куку-эргэ еще до света. Кортеж наш походил на процессию: для освещения неровной дороги извозчики повесили на телеги фонари, при трепетном мерцании которых мы открыли шествие в знаменитый город.