Алтарь

В этот миг сильная рука обхватила ее за плечи, привлекла, и девушка ощутила жадный, крепкий поцелуй. На сей раз она не шарахнулась, не исчезла, а ответила на неведомую ласку, позволила опрокинуть себя, чувствуя, как неведомый жар растапливает тело и смывает в небытие остатки рассудка. Она перестала быть собой, она превратилась в мягкий воск, послушный и податливый в руках желанного мужчины. Она перестала быть мудрой хранительницей, верным стражем усыпальницы Нефелима – она стала частью чужой страсти, чужой ласки, чужого желания. Поэтому Вилия даже не ощутила, в какой из мгновений лишилась одежды, и первое проникновение стало для нее не болью, а вспышкой, заставляющей устремиться навстречу неведомому, таинственному, сладостному, всепоглощающему деянию, проваливаясь все дальше и дальше в небытие, в красный слепящий туман, в бездну, из которой не хочется возвращаться, потому что нет более в обычном мире ничего, более важного, нежели это чудо. И был взрыв, который поглотил все, швырнул ее ввысь, разметал, а потом собрал обратно, чтобы осторожно положить на холодную влажную траву.

Вилия сделала вдох, выдох и подумала о том, а дышала ли она все это время? Потом повернула голову к уткнувшемуся рядом лбом в землю князю. Подняла дрожащую от усталости руку, погладила его волосы:

– Что ты сделал со мной, желанный мой? Теперь я уже никогда не смогу стать прежней.

Словен уперся руками в землю, выпрямился, сидя на коленях.

– Что ты со мной сделала, берегиня? Заворожила, заговорила, сердце мое вынула да куда-то унесла. Ведь князь я, честь родов своих, совесть их. Как в глаза Шелони посмотрю, что детям скажу?

– Ничего не скажешь, – молвила девушка. – Потому как сердце мое унес и не с пустой душой вернешься. Придется нам отныне обоим так жить: тебе с моим сердцем, а мне с твоим. Я заботиться стану о людях твоих, ты моему роду подарки носить станешь. А как сами ладить станем – кроме ночи, леса, огня и поляны этой, более никому знать незачем.

– Только не говори, что ты ко мне тоже от семьи бегаешь.

– Не скажу, – рассмеялась Вилия. – Не скажу, потому как нет у меня иного мужа, кроме тебя. Но забирать тебя ни у кого я не стану. В моем роду иные законы. Мужчинам туда дверей нет.

– Как же вы живете тогда? – удивился князь. – Амазонки, слышал я, и те время от времени мужей к себе зовут.

– То неважно, – покачала головой хранительница. – Важно то, что свели боги нас с тобой, единственный мой. Боги мои и твои. И ни к чему нам противиться их воле. Иди ко мне, Словен, князь сколотов, я уже начала скучать по твоим рукам. Мне так хорошо и радостно с тобой, что становится страшно.

– Страшно почему?

– Судьба никогда и ничего не дает просто так, – закинула руки за голову девушка. – Боюсь, за такой огромный подарок спросит она немалую плату. Но я согласна, согласна на все. Только иди ко мне. Я не способна так долго жить без тебя.

Санкт-Петербург, Загородный проспект.

27 сентября 1995 года. 15:50

Ресторан «Пара» скрывался в подвальчике напротив «Джаз-клуба», сверкающего переплетением неоновых трубок. Скромная вывеска, спокойная музыка, струящаяся из-за приоткрытой двери, плотные бордовые шторы, что оставляли в окнах лишь тонкие щелочки, через которые проглядывали тонущие в мягком полумраке столы, обещали уединение и уют.

Пустынник первым сбежал по каменным ступеням вниз, отворил тугую дубовую створку, подал Тане руку, помогая спуститься, пропустил мимо себя в зал.

– Вам помочь? – моментально подскочил молодой человек в черной рубашке и темно-синей жилетке.

– Да, – обвел взглядом помещение колдун и указал на столик, прижимающийся к обшитой мореным деревом стене. – Вон те места не заказаны?

– Для вас мы всегда освободим самый удобный столик, – вдохновенно соврал служка. – Позвольте, я провожу…

Он устремился вперед, Татьяна двинулась следом, а Пустынник сделал два быстрых шага к окну, вынул из кармана трубку и на всю длину загнал ее отверстием вверх в горшок разлапистого фикуса, что чах в углу под слабо светящимся бра.

– Вот, присаживайтесь, пожалуйста. – Парень отодвинул для женщины стул. – Так вам удобно? Пожалуйста, меню.

– Мы хотели бы заказать ужин при свечах, – сообщил маг, уже усаживающийся напротив спутницы.

– Разумеется, – кивнул молодой человек. – И что вам принести?

– Для начала, я думаю, пару свечей в простеньком подсвечнике.

– Но… – растерялся служка. – У нас никогда не бывало сбоев со светом… Поэтому… со свечами…

– Однако согласитесь, – усмехнулся Пустынник, – ужин при свечах без свечей – это что-то несуразное получается. Я совершенно уверен, вы наверняка сможете что-нибудь придумать…

Он сунул руку в карман, достал пару стотысячных бумажек и протянул официанту. Молодой человек напрягся, созерцая купюры, потом смахнул их мягким кошачьим движением, отступил:

– Вы, пожалуйста, выбирайте блюда, не стану вам мешать. Я вернусь через минуту.