Алтарь Отечества. Альманах. Том 4

Этот полицай, пожилой человек, почти старик, после нашего разговора стал относиться ко мне с какой-то симпатией. Сказал мне, что он из Винницкой области, назвал свою фамилию. У меня было к нему по-прежнему отвращение, но он этого вроде не замечал. Свои чувства ко мне он не выражал на людях, скрывал, но при раздаче хлеба старался дать мне горбушку, баланды налить побольше. Через него я стал иметь доступ к товарищам, которые томились в карцерах. От них я узнал нужные данные о побеге, что можно использовать трёхкилометровый запасной ход из шахты, где можно переходить колючую проволоку. Втроём мы решили совершить побег новым, неизвестным немцам способом.

Стали изучать территорию шахты. Наверху работали слабые узники, не способные спускаться в шахту. Эта работа называлась «на гора». Через этих людей мы узнали, какой высоты забор, охрану шахты снаружи и внутри. Узнали, что конвой находился в основном в проходной. Снаружи охраняли шахту вольнонаёмные, вооружённые винтовками.

Нас было трое: Андрющенко Иван Никитович, бывший директор средней школы Киевской области деревни Митьки, Хорхалев Георгий, шофёр из Минска и я. На Хорхалева надеялись, если придётся воспользоваться по дороге автомашиной.

Мы готовили продукты на дорогу, нашли нож. Знакомому полицаю я сказал:

– Я готовлюсь бежать, ты мне помогай.

Он выкраивал лишнюю порцию хлеба, лишний черпак супа. Я проверял его, сказал, что бежим завтра, можешь доложить администрации. Он не донёс.

Работа на шахте велась круглосуточно, мы узнали порядок смен, в какую неделю нас будут спускать ночью, в 23 часа. В это время из шахты выезжали наверх штатские «цивильные» шахтёры. Они носили шахтёрскую шапку с козырьком, а мы, пленные, без козырька. К этому времени мы подготовили себе шапки с козырьками, пришили кожу от ботинок.

Иван Андрющенко, «Андрюшка», работал по электрике узкоколейной дороги в шахте с поляком. Я был приставлен к поляку по фамилии Тундера. Это был очень хороший человек. Он делился со мной хлебом, наливал из своей бутылки кофе. Во время его обеда я отходил в сторону, он мне оставлял тонкий кусочек хлеба, помазанный маслом. Для голодного человека запах пищи ощущался на расстоянии, он это понимал, и со своими товарищами складывал по маленькой крохе хлеба и приносил нам. Я признался ему, что мечтаю сбежать. Они достали нам штатскую одежду, на нашей были выведены жёлтой краской буквы «SU».

Был в шахте надзиратель Паулюс. Он часто бил меня, посылал на плохую, опасную работу, такую, как вытаскивание бампера, металлического столба с сердечником. Надо было выбить клин, после этого выгребать уголь.

У нас всё было подготовлено к побегу.

В день побега мне пришлось много поработать, я выкопал большую гору угля и получил похвалу от Паулюса. Приблизившись к нему, я ударил со всей силы карбидной лампой его по голове, он свалился, я схватил его за горло и задушил. Потом закопал в уголь его труп и убежал в условленное место встречи.

Третьего не оказалось, Хорхалев, видимо струсил, ссылаясь на плохое самочувствие. Мы пришли к выводу, что Хорхалев нас не выдаст. С «Андрюшкой» мы быстро переоделись в приготовленную и спрятанную одежду. Пошли по главному входу в лифт. Мы были последними, за нами шёл только один шахтёр из этой смены. Возле лифта нас заметил один наш товарищ, который обслуживал гружёные углём тачки. Он покраснел, побелел и вспотел, когда узнал о нашем побеге. Подошла клеть, и мы выехали наверх. Мы подошли к забору, лампы-карбидки были с нами на случай самообороны. «Андрюшка» наклонился, я забрался на его спину. Он выпрямился, я подпрыгнул и достал руками верх забора. Потом он, держась за мои ноги, перевалился вместе со мной на другую сторону забора. Мы переползли на четвереньках открытое место, затем встали на ноги, начали уходить. Дошли до широкой речки со шлюзами. На мосту стояла полосатая будка, в которой был пост. Из неё вышел человек с винтовкой.

– Стуй, кто идзе? – крикнул постовой по-польски.

По его сутулости и голосу мы поняли, что постовой был старик.

Иван Никитович, «Андрюшка», ответил на польском языке;

– Свои, мы идзёмы с копальни.

Мы подошли к нему ближе. Он сказал;

– Я вем яцы з вас гурницы, тацы не раз пшеходили тутай».

Мы ничего не ответили и пошли дальше. Сошли с насыпи и пошли в другую сторону. С левой стороны дороги была гора. Отсюда мы искали на местности чёрные пятна. А чёрные пятна ночью – это леса. Вдруг мы обнаружили на горе зенитные орудия немцев. Мы быстро спустились с горы, пошли по дороге. Мы знали, что нам предстоит перейти границу в Генеральную губернию, которая охраняется немцами.

Напали на хуторок, в окно домика увидели шахтёра, который что-то чинил. Я зашёл в дом, сказал хозяину, что я шахтёр, сбежал из шахты. Он стал объяснять, как идти, я его не понимал. Понял только одно, что если мы собираемся дойти до Ченстоховы, мы должны идти на восток.

Пошли дальше. Наткнулись на проволоку. Границу переходили поодиночке. Перешли удачно. Кусты и заросли кончились, стало светать. Нашли воронку от взорвавшейся бомбы и там укрылись.