Алтарь страха

— Большинство людей не возражало бы, — заявил Риардон. — А знаешь почему? Потому что им нечего скрывать. А вот что ты скрываешь?

— Вот и выясняйте.

— Вот и пытаюсь. Не хочешь поведать?

Брэнсом отсутствующим взглядом уткнулся в стену.

Тема убийства пока не затрагивалась. Странно, если учесть, что за ним следили и даже схватили. Возможно, Риардон припасет этот разговор напоследок, чтобы посмаковать своими разбитыми губами это обвинение. Садистское развлечение кошки с мышкой.

— А ведь я мог бы помочь тебе, — спокойно и сосредоточенно продолжал Риардон. — И я даже хочу помочь тебе.

— Как благородно! — ухмыльнулся Брэнсом.

— Но как тебе помочь, если я не знаю, что там таится, под твоей шляпой.

— Вши, — сообщил Брэнсом.

— Послушай, это не дешевый водевиль! — сердито произнес Риардон. — Дело серьезное. Если ты оказался в тупике и нуждаешься в помощи, то лучше скажи.

— Я сам о себе позабочусь.

— У тебя плохо это получится, если ты и дальше собираешься бегать от работы, дома и семьи.

— Мне лучше знать.

— И мне — тоже! — рявкнул Риардон. — И заруби себе на носу, что в конце концов я пойму, в чем дело.

— Какое дело? — иронично спросил Брэнсом. — Я взял небольшой отпуск, обратившись к своему начальству и получив официальное разрешение. И когда я покинул предприятие, все было вполне законно. И я что-то не слышал, будто с тех пор законы изменили.

Глубоко вздохнув, Риардон сказал:

— Я вижу, ты не намерен говорить правду. Пока. В таком случае у меня не остается выбора. Я должен отвезти тебя домой. По дороге и поговорим.

— Не имеете права, — возразил Брэнсом. — Обычное нападение не является преступлением, влекущим за собой обязательную выдачу преступника.

— А такого обвинения не было и не будет, — в свою очередь возразил Риардон. — Не хватало еще, чтобы после каждой полученной мной оплеухи я обращался к защите закона. Ты вернешься со мной по собственной доброй воле...

— Или что?

— Или я предъявлю тебе федеральное обвинение в измене и передаче секретных сведений. А после этого ты отправишься туда, куда тебе скажут, и при этом бегом и улыбаясь.

Брэнсом почувствовал, как краснеет, и выдохнул:

— Я не изменник.

— Никто так и не думает.

— Но вы же только что меня в этом заподозрили!

— Ничего подобного, — возразил Риардон. — До настоящего момента у меня не было никаких оснований сомневаться в вашей лояльности. Но когда обстоятельства меня вынуждают, я отвечаю огнем на огонь. Поэтому я и сообщаю вам о том грязном трюке, которым воспользуюсь без колебаний, лишь бы доставить вас обратно и выяснить, что же вы все-таки скрываете.

— То есть вы готовы оклеветать меня, предъявив фальшивое обвинение?

— Совершенно верно. Причем без всяких колебаний.

— И одновременно хотите помочь мне?

— Определенно хочу.

— Что ж, — сказал Брэнсом. — Тогда я могу сделать лишь один вывод: или вы сумасшедший, или считаете таковым меня.

— Насколько мне известно, у вас действительно не все дома, — ответил Риардон. — И если это так, то я хочу понять, почему это случилось с вами так внезапно.

— А почему вы вообще так думаете?

— Потому что вы не первый и, по всей вероятности, не последний.

Брэнсом прищурился:

— О чем это вы толкуете, черт побери?

— О помешанных. О нормальных и разумных людях, внезапно сбрендивших. Что-то уж больно много их у нас. Пора это дело прекратить.

— Я вас не понимаю и, более того, не хочу понимать. И могу лишь сказать, что если вы считаете человека, взявшего небольшой отпуск, чтобы отдохнуть, сумасшедшим, то у вас самого с головой не все в порядке.

— Вы взяли не отпуск.

— А что же?

— А то, что если бы вы взяли отпуск, то поехали бы вместе с женой и детьми.

— Ну, значит, вы лучше разбираетесь в причинах моего поведения, — сухо заметил Брэнсом. — И что же, по-вашему, я сделал?

— Сбежали, скрываясь от чего-то. Или, может быть, сбежали после чего-то. Скорее всего, последнее.

— И от чего же я сбежал?

— Вот и расскажите мне, — предложил Риардон, не спуская с него глаз.

— Так ведь это вы развили теорию, а не я. Вот и доказывайте ее. Или прекратим болтовню.

Нахмурившись, Риардон посмотрел на свои часы:

— Я не могу позволить себе торчать тут целый день, занимаясь бессмысленным препирательством. Отсюда каждые двадцать минут уходит поезд. Если мы выйдем прямо сейчас, то успеем на очередной — Он помолчал и добавил: — Пойдете по собственной воле или предпочтете, чтобы вас тащили волоком?

— Пусть волокут. Тогда, может быть, мне удастся содрать с вас деньги за нанесение тяжких телесных повреждений.

— Не тешьте себя иллюзиями! Любой компетентный адвокат скажет вам, что содрать деньги с государственного служащего — бессмысленная затея. Кроме того, я знаю, как делаются такие дела. Я могу обратиться за санкцией в суд.

— Ну хорошо. Пошли на поезд.

Брэнсом поднялся, чувствуя, что опять перестал понимать, что происходит. Об Арлен Лафарж не было произнесено ни слова. Над ним и так висела угроза лишения если не жизни, то по крайней мере свободы. А вместо этого его пугают какими-то невнятными угрозами.