Альтер Эго

Кэтриона видела печать впервые. Она была большой, наверное, с две ладони, и похожа на лист клевера с четырьмя лепестками. Но она никогда бы не подумала, что печать, которая держит запертыми двери в другой мир, будет выгледеть так обыденно.

— Ты знаешь историю этой печати? — спросил Магнус, став рядом с постаментом, на котором она лежала.

— Нет.

— Чуть позже я тебе её расскажу. А пока смотри, — он провёл рукой над лепестками, — вот это — четыре Стража, а в центре должно быть Сердце. Посмотри внимательно, ничего не кажется тебе странным?

Он успел перехватить руку Кэтрионы и воскликнул:

— Не трогай! В них столько памяти, что это может тебя убить. Просто поднеси руку, не касаясь.

От лепестков шла сила, и Кэтриона закрыла глаза.

— Что ты чувствуешь? Расскажи.

— Ветер… Морской бриз… Песчаная буря… Метель…

— Всё верно. Это Страж Востока. Дальше.

— Тепло. Солнце… Горит огонь, течет лава…

— Да. Это Страж Юга. Дальше.

— Гроза над морем. Водопады…

— Это страж Запада. Дальше.

Кэтриона открыла глаза. Её рука над четвертым лепестком печати ничего не чувствовала.

— Ничего. От этого лепестка — ничего.

— Уверена?

— Да.

Магнус дотронулся до лепестка и вынул его из углубления.

— Она не цельная? — спросила Кэтриона удивленно.

— Печать? Нет, её скрепляет Сердце. Соединяет все силы вместе.

— А что такое Сердце?

Углубление в центре печати было пустым.

— Сердце, это Зелёная звезда — Источник вед. Возьми, — аладир протянул ей лепесток, — что ты чувствуешь?

Она взяла его осторожно, подержала в руках, закрыла глаза. Что-то различить было почти невозможно, слишком уж размыто, но кое-что она всё-таки увидела.

— Мальчик вращает гончарный круг.

— А ещё?

— Что-то обжигает в печи. Красит. Пять ланей. И…

Она открыла глаза, посмотрела на Магнуса.

— И?

— …его убивают.

— А дальше?

— Всё. Дальше — темнота. Это обманка, Магнус, не печать, а сделанная на заказ копия.

— Сколько лет этим воспоминаниям?

— Не могу определить, след очень мутный. Видимо память стёрли. Но точно больше десяти лет.

— Страж Севера, — задумчиво произнес аладир, забирая лепесток из рук Кэтрионы, — прайды Тверди. Ибекс, Тур и Лань.

— И что это значит?

— Это значит, — воскликнул аладир, сжимая лепесток, — что провалиться мне в Дэйю! Как же мы были слепы!

Глава 5. Все хотят быть в курсе событий

Кэтриону в зал не пустили. Совет проходил при закрытых дверях. Но Магнус велел держаться поблизости, и она устроилась в нише большого стрельчатого окна, прямо напротив дверей, ведущих в малый зал.

Она видела хмурые лица Старших Стражей, как они стояли в коридоре по двое, тихо переговариваясь друг с другом. Соколы и бойцы Ордена — Байса, Эмунт, Рошер и Ксайр. Каждый из них руководил четвертью крыла и отвечал за свою территорию. Появился магистр, и они склонили головы, приложив руку к сердцу. Он шел медленно, горбясь и опираясь на трость. Его белый плащ был короче, чем у других рыцарей — ноги держали магистра с трудом и потому полы плаща укоротили специально, чтобы он на них не наступал. Его волосы давно выбелило время, и кожа стала как пергамент, и лишь глаза оставались всё такими же яркими — слишком синими и молодыми для его изборожденного глубокими морщинами лица.

Сколько ему лет? Много. Очень много. Так много, что уже даже чудесница Адда своими микстурами с трудом поддерживает жизнь в его теле. И иногда Кэтрионе казалось, глядя в эти глаза, что Магистр рад был бы перестать следовать указаниям Адды.

За Магистром шли астролог со свитком в тубе и старший казначей. Поодаль: Магнус — Командор крыла Сов и главный разведчик Ордена, Адда — Старший лекарь, Петра — куратор Обителей Тары и Кмирр — Старший настоятель над послушниками. Замыкала процессию Ребекка — глава дипломатии Ордена, прекрасный эмпат, и королева лжецов, как называл её Магнус.

Двери закрылись, а Кэтриона взялась за сумку с бумагами Крэда. Совет будет долгим, и у неё есть время, чтобы узнать, зачем же он её искал.

Первым попался свиток с отчетами перед казначеем Ордена о потраченных деньгах: свечи, мыло, провизия, овес, мазь от больных суставов — ничего интересного. Затем доклад Магнусу за неделю о всплесках. И он был длинный. Перед осенним карнавалом и Балом невест город бурлил, а Крэд не отличался лаконичностью. Он подробно перечислял всех торговок приворотным зельем, продавцов амулетов на удачу, разорви-корня и камней от сглаза, и каждый случай он сопровождал подробным описанием одежды и внешности подозреваемых, и даже цвет склянок упоминал, в которых продавалось зелье. Большая часть из этих людей была, конечно, просто мошенниками, и о них и вовсе можно было не писать, но Крэд всегда отличался педантичность и следовал протоколу.

Хоть двери и были прикрыты плотно, но обостренный слух Кэтрионы всё же улавливал восклицания и обрывки фраз.

— …да как ты смеешь! — гремел голос Ксайра.

— …прошу успокоиться…