Алукард и Первый Метаморф

— Спасибо комсомолу в лице одной конкретной милой особы, а так же советскому правительству, которое заботиться о своих гражданах, — пробормотал я, рассматривая своё богатство. Причем, по второму пункту даже душой особо не покривил, так как пока от нового правительства получил больше пользы чем проблем. Но это пока! Это я к тому, что расслабляется не стоит… «Постоянная бдительность, товарищи!»

Закончив с Чтением Веды, я пулей устремился к столу, за которым все уже сидели за прощальным завтраком! Отчим после месячного отпуска, наконец, в новый рейс собирается. Уже и вещи стоят у порога, так что, когда я вернусь домой, Григория уже не застану. В этот раз он не просто за нефтью на Кавказ плывет (пардон, идёт), нынче они в Персию направляются, а значит, по его возвращении можно рассчитывать, что обычная манная каша украсится изюмом и прочими сухофруктами. Ух, мелкие будут рады! Ну, по крайней мере, Сенька — так точно. Катька еще просто слишком мала, сказать о своих предпочтениях ничего не может.

С едой я расправился быстро, хоть и не как обычно (всё же сегодня мама расстаралась, и нужно отдать должное её готовке), потом обнялся с приемным отцом, с которым за последнее время смог наладить теплые отношения. И стремглав вылетел из дома. Если не поддам газу — точно на смену опоздаю… И тогда Юхтин всё утро мне мозги чайной ложкой есть будет, да ещё и на собрании добавит про «искоренение мещанских/капиталистических/контрреволюционных (эпитеты он под настроение подставлял) пороков из жизни свободного рабочего народа»… Причем в этой ситуации даже за Балашовым не спрячешься, в вопросе опозданий эти представителя классово-воюющих лагерей (прям эпоха заводской раздробленности, коварства и вероломных интриг…) были на удивление солидарны…

И вот лечу я на завод, и вдруг — вокруг резко потемнело. Утро обернулось сумерками, все звуки и городской шум словно стихли, но лишь на мгновение. Тишина сменилась многоголосым паническим криком, в воздухе запахло свежестью и озоном. Поднимаю голову к небу — северное сияние плещется над городом. Над сумеречным городом… И солнце, тусклое, еле пробивается через туманную пелену.

Перед глазами что-то мелькнуло, по телу мурашки пробежали, а волосы встали дыбом от статического электричества. Сознание медленно уплывало и единственное, что я успел сделать перед отключением — сойти с дороги и рухнуть в травку под ближайшие кусты…

А приятный запах у листочков, даром что завод в пяти минутах ходьбы… Темнота…

Знаете, терять сознание, просыпаться в больничных палатах — это какая-то нездоровая суета. А ловить при отключении «приход», как от употребления психотропных веществ — это уже не в какие рамки (в 90-ые познакомился с подобным состоянием, наводя мосты с «четкими пацанами»).

Слышали, как говорят: «И вся жизнь моя промелькнула перед глазами!»? В моём случае это оказалась вовсе не метафора — лежу, глазки прикрыты, а на «внутреннем экране» кино крутят — биография Василия Николаева (что-то из двадцать первого века) — от самого рождения и до настоящего момента. Подробненько так, я уж и сам многого не помню, смотрю с интересом. И боковым зрением замечаю, что не я один такой… кинолюбитель… компанию мне составляет стремный…

— «Р-р-р! Сам такой!»

… пучок щупалец. Глаз посередине, потусторонним светом мерцает. И пасть, полная ослепительно белых (молодец, явно следит за гигиеной полости рта) клыков.

А на экране мелькают кадры моих студенческих и аспирантских будней, вот эксперименты в лабораториях. Экшн девяностых смотрится на одном дыхании. А вот я труды по генетике пишу, а тут Головачёва читаю (может же быть у человека хобби?)

— «Ну и как эта штука устроена?»

Голос отчетливо прозвучал в моей голове, сердце встрепенулось и рвануло из груди со скоростью спринтера — ударов в сто пятьдесят в минуту, не меньше! Но собеседник проявил настойчивость, — завис прямо перед моим фейсом, лупает глазом да отростками своими куда-то показывает.

— Я должен тебя бояться? — собственный голос показался мне хриплым кваканьем. Ответа я не ждал, но получил.

— А я знаю? Ты, вообще, ещё в обмороке! И всё-таки, как оно работает? — и этот колобок в парике Медузы Горгоны, размером с теннисный мяч, сдвинулся чуть в сторону от моей физиономии, и я опять увидел свой виртуальный экран. На стоп-кадре, раззявив пасть, красовался Чужой. Ясненько, фильмы любимые простматриваем…

— У него кислота в организме вместо жидкостей, — говорю. Глаз моргнул, задумчиво почесал макушку щупальцем, — а зачем?

Но тут картинка снова пришла в движение и сей субъект снова на ней сосредоточился…

В какой-то момент зубастая пасть растянулась, и мой собеседник получил ощутимое сходство со смайликом. Мне показалось, что это он сделал нарочно!

— Смотри! Смотри! Сейчас про меня показывать начнут! — встрепенулся «колобок».