Алый флаг Аквилонии Спасите наши души

И тогда морские пехотинцы императрицы Ольги вышли из леса и принялись править недоделки, одиночными выстрелами в голову делая еще живых врагов мертвыми. Жалости к неприятелю при этом не испытывал никто -это чувство у бойцов младшего унтера Неделина предназначалось для местных женщин и подростков обоих полов, которые, будто скотина, были привязаны за ноги к вбитым в землю кольям. Немедленная кара обошла стороной только подстреленного офицера: ему перевязали плечо и дали хлебнуть бренди из собственной фляжки. Кариметов задал пленному несколько обычных в таких случаях вопросов, и получил вполне однозначные ответы, после чего дальнейший допрос был приостановлен до прибытия капитан-лейтенанта Голованова. Пленный назвался лейтенантом Аланом Тейлором, командиром взвода в пятом батальоне Норфолкского пехотного полка британской армии, в полном составе пропавшего из своего мира двенадцатого августа тысяча девятьсот пятнадцатого года во время ожесточенного сражения англо-французского десанта с турецкими войсками.

Помимо шанцевого инструмента и прочего носимого имущества, включая каски-тарелки, трофеями морских пехотинцев стали двадцать две винтовки Ли-Энфилда с ножевидными штыками, два пулемета Льюиса, которыми солдаты врага не успели воспользоваться, а также три револьвера при некотором запасе патронов ко всему этому арсеналу. Захваченных британцами местных морские пехотинцы пока развязывать не торопились, дожидаясь прибытия Наты, чтобы та объяснила беднягам, что к чему - а то разбегутся сдуру по окрестностям, ищи их потом в темноте. Несчастным только принесли воды в британских котелках и дали испить из своих рук.

Когда на западном небосклоне вовсю полыхала багрянцем местная закатная заря, на поляне, где закончил свое существование взвод британской пехоты, появился капитан-лейтенант Голованов со товарищи. А там работа была в самом разгаре: шестеро морпехов раздевали трупы англичан догола, и попарно, без всякого почтения, за руки за ноги, оттаскивали тела на край поляны, где уже на следующий день ими поживятся любители дармового мяса. В этом диком мире может пригодиться каждая тряпочка. При этом двое других, в том числе и вольноопределяющийся Кариметов, продолжали вертеть на вертеле над углями почти пропекшуюся тушу годовалого подсвинка. Не пропадать же добру после того, как британцы отправились ужинать в аду.

На все эти действия солдат неизвестной армии со страшно размалеванными, как у дикарей, лицами, круглыми от ужаса глазами взирал связанный по рукам и ногам британский офицер. Все это представлялось ему Господней карой, внезапно настигшей заносчивых обитателей Туманного Альбиона.

- Британцы это, товарищ капитан-лейтенант, - доложил командиру младший унтер Неделин. - Пропали из своего мира в августе тысяча девятьсот пятнадцатого года, когда англо-французский десант пытался отбить у турок пролив Дарданеллы. Ну, мы их того... как учили, подвели всех к общему знаменателю. На этом свете уже никто не мучается - все в аду, помимо, как вы и просили, ихнего офицера, коего мы пока придержали среди живых.

- Понятно, товарищ Неделин, - кивнул капитан-лейтнант. - Дарданелльская операция во время Первой Мировой войны. Только ничего у них тогда не получилось: понесли потери и убрались обратно. А этих, видишь ли, занесло прямо к нам...

- Так это ваш мир? - спросил младший унтер.

- И наш, и лейтенанта Гаврилова тоже, - ответил Голованов, - разделение произошло гораздо позже. Но сейчас это не имеет уже большого значения. Что-нибудь еще?

- Должен доложить, товарищ капитан-лейтенант, - сказал младший унтер, - что это еще далеко не все пропавшие. По словам вон того господинчика, в этот мир занесло целый батальон, а тут был от силы один взвод.

- Интересно... - хмыкнул капитан-лейтенант, смерив взглядом британского офицера. - Товарищ Кариметов, подойдите сюда, мне необходимо поговорить с пленным.

- А может, товарищ капитан-лейтенант, - сказал младший унтер, - пусть для начала Ната переговорит с местными бабами, которых британцы захомутали себе в рабство, пусть расскажут, что с ними делали и как это случилось. А то мы опасаемся их развязывать: как бы не разбежались с перепугу куда глядят глаза. И только потом можно будет беседовать с британским офицером, лопни его бесстыжие зенки.

- Товарищ Кариметов, пока отставить допрос, - скомандовал Голованов. - Наталья, иди сюда, ты мне нужна.

Девица появилась из полутьмы, почти бесшумно ступая своими мокасинами, а где-то позади за ней призраком маячил влюбленный лейтенант Чечкин.

- Здесь Ната, - сказала она. - Ты говорил, я слушал.

- Вот что, Наталья, - сказал капитан-лейтенант, - мне нужно, чтобы ты переговорила с местными женщинами, которых убитые нами британские обормоты взяли в рабство... Мы боимся их развязывать: они могут убежать, потому что подумают, что мы - такие же, как их мучители. Скажи им, что завтра утром мы проводим их к родному стойбищу, чтобы они могли вернуться к привычной жизни.

- А что такой рабство? - спросила наивная Ната. - И почему их туда брать?