Алый снег охотника Лю

Такой подставы Вейж, конечно, не ожидал. Он просто задохнулся от возмущения.

– Да ты…!

– Теперь-то уж чего говорить. – Я сокрушенно покачал головой. – Это я, молодой дурак, все испортил! Непростительно!

– Я дохнуть не собираюсь! Меня почти каждый день тут пытались убить! То яд, то отравленные иглы, то подпиленная подпруга у седла, то… еще что-нибудь!

– Подпруга – это не мы! – Величественно отвергла Туэт. – Это кто-то… другой! Но мы обязательно разберемся, и виновные будут наказаны!

– Понимаю-понимаю! – Солидно покивал я. – И ты решил, что незачем нашей венценосной крови пачкать камни Твердыни. Пусть она расплещется по мостовым Уль-Лонга… Гениально, слушай!

– Объясни. – Вейж смотрел зло.

Судя по растерянному виду, он до сих пор не понял. Пришлось пояснить:

– Знаешь анекдот: «Нет, деточка, там не насилуют. Там только загоняют. А насилуют здесь»?

Мне кажется, или он тупит? Ну, если по глазам судить. Или это я опять неосознанно мозги разогнал? Да нет, вон, например, Лонг Туэт, наверняка никогда не слышавшая этого анекдота, поняла – даже покраснела, бедняжка, стараясь удержать пафос на лице и задавить широкую ухмылку.

– Тебя здесь не убивали, дурашка. Тебя отсюда выгоняли. Чтобы в городе убился. К слову, тебе рассказать, что было бы, пусти ты кровь хотя бы одному «зайцу», а?

– Дались тебе эти «зайцы»! В честной схватке я бы порвал этих твоих «зайцев», как…

Ох, простите мне боги грехи мои тяжкие! За что мне такое, а?! «Честная схватка». Нет, вы слышали? Слышали? «Честная схватка», ля! И, вон, Лонг Туэт тоже укоризненно качает головкой.

– Какая честная схватка с мастерами палочного боя, мой дорогой кузен? – Ласково спросил я. – Ну, какая? И, между прочим, у девочек-зайчиков, в отличие от парней, даже не палицы были, а «утренние звезды». Тебя с твоим ножиком в отбивную бы превратили. У тебя же даже щита не было. Хотя от «утренней звезды» даже щитом защищаться – так себе идея.

– Как-нибудь…

– Конечно-конечно! А если б ваше высочество умудрилось кого-нибудь из них убить, то наш Богоподобный дедушка получил бы мятежную провинцию Абу, которой правят родители этих самых «зайчиков», клан Токки.

О! Он задумался! Задумался! Достижение!

– А провинция Абу перекрывает основные пути к побережным портам Дэ и Мау в провинциях Учудзун и Лунь… После смерти в нашей столице хотя бы одного представителя клана Токки Великий Предок в мудрости своей отправил бы в Абу голову виновника сего инцидента. И голова эта была бы только скромным украшением двух повозок с золотом, отправленных для замирения провинции. Провинции, что обеспечивает половину империи продовольствием, а императорскую армию – отборными хорошо тренированными и обученными рекрутами… Знаете, ваше высочество! Действительно, самое полезное, что вы можете сделать для нашей любимой страны, это героически сдох… умереть!

Вейжу хватило ума (или чувства самосохранения) промолчать. Сжав зубы и покраснев от бешенства, он молчал.

Лонг Туан несколько раз звучно и с большими паузами хлопала в ладоши, рассматривая при этом меня. С умилением. И, разорвав установившуюся после этих аплодисментов напряженную тишину, тихо приказала:

– А теперь наш внук Вейж, счастливо спасший свою… жизнь, может идти. А мы с хитроумным юным Фаном подумаем, что же делать дальше, дабы сохранить величие нашей Империи! Иди, милый Вейж, иди! И ты, прекрасная Бейдао, тоже ступай!

– Фан-Фан? – В отличие от Вейжа, стрелой вылетевшего из комнаты и хлопнувшего дверью, Хана не сдвинулась с места.

– Иди, Хана. – Разрешил я. – В истории империи не было ни одного случая, когда венценосные особы убивали бы друг друга собственными руками.

– Ах, какой же разумный мальчик вырос у моей любимицы, малышки Туан! Будет жаль, если он нечаянно… угробится!

Глава 12

Возможно, я начинаю привыкать к высокому положению своих собеседников. Вот сейчас валяюсь и спокойненько жду, чем меня озадачат на этот раз. Или это фатализм? Или не спокойненько, а равнодушненько? Интересно, а привычка – это, случайно, не то же самое, что фатализм? Вроде нет, если я правильно понимаю смысл этого термина. Но близко, близко… Да и какая, к херам, разница?

– Многие говорят, что у Империи много денег. Если б они говорили «в Империи много денег», то в их словах была бы истина. А так… они ошибаются – у Империи денег не так уж и много…

Эт точно! Денег – их всегда не хватает! Сколько б не было – денег всегда мало. Что по той жизни об этом знаю, что в этой успел убедиться не раз.

Лонг Туэт говорила по-простому, совершенно без официальных славословий. И перестала говорить о себе во множественном лице, как положено императрице… хоть и проскальзывало иногда. Но это уже природа и натура – так просто от этого не откажешься. Видимо, уже глубоко в подсознании укоренилось.