Алый цвет зари...

— Но кому?

— А вот своей девушке и передайте. Кажется, ее Милагрос зовут?

— Милагрос.

— Именно ей и передайте. Собственно говоря, об этом я хотел просить вас. А теперь позвольте откланяться. И не думайте ни о чем… э… сверхъестественном! В наш век наука все объясняет.

Пожилой джентльмен поднялся из-за стола, галантно поклонился, улыбнулся белозубой, но какой-то фальшивой улыбкой и быстро выскользнул из бара. Словно в воздухе растаял. Секунду назад был, и вот его не стало!

Мигуэль несколько мгновений просидел в оцепенении, потом вскочил и бросился за элегантным стариком. Он выбежал на улицу, но пожилого сеньора нигде не было видно. Он словно растворился в знойном послеобеденном мареве…

Мигуэль вернулся в бар, стянул кольцо с пальца и спрятал в карман. Он осушил еще три двойных бурбона. Ему было холодно, отчаянно холодно, будто он оказался где-нибудь в Сибири. Он еще никогда в жизни так отчаянно не мерз. А ведь на улице не меньше тридцати пяти градусов тепла…

На встречу с Милагрос он явился сильно пьяным. Он смутно помнил, как они танцевали, потом пили еще что-то, кажется ром с колой, затем нюхали белый порошок, его было вдоволь, они закладывали его в ноздри целыми щепотками, потом Мигуэль, кажется, блевал почему-то в женском туалете…

Он проснулся у себя в постели… Голова разламывалась… О вчерашнем вечере остались какие-то смутные воспоминания… Но ему казалось, что он пришел домой вместе с девушкой…

Мигуэль обнаружил ее в ванной. Она застыла в странной позе. Милагрос стояла на коленях в луже багряной крови, привалившись левым боком к краю ванны. Левая рука плетью свисала вниз. С той же стороны под крупной грудью с набухшим рыжеватым соском торчал стилет. На указательном пальце он сразу заметил кольцо с огромным багрово-красным камнем… Мигуэль уставился на свои руки, покрытые глубокими царапинами и сгустками запекшейся крови.

Спустя год Мигуэля приговорили к пожизненному заключению за предумышленное убийство, а еще через полгода он вскрыл себе вены в тюремной камере. Ему очень хотелось побыстрее встретиться с тем стариком.

Глава семнадцатая

Петр пришел в себя в кресле в гостиной. Затылок дико саднило. Сознание медленно возвращалось к нему. Он услышал чью-то ругань.

— Ты же его на тот свет мог отправить, кретин!

— Чуть перестарался, извините…

— Извините, — в бас говорящего вкрались истерические нотки, — тебе самому надо бы так по башке звездануть!

Петр пошевелился.

— А ну тише, молотобойцы! — голос третьего был спокоен и вальяжен. — Наш друг вроде бы приходит в себя.

Почувствовав страшную боль в голове, Петр непроизвольно застонал, но, хотя и с трудом, все-таки приоткрыл глаза.

Прямо перед ним стоял мужчина в модном дорогом костюме, пристально вглядывающийся в его лицо.

— Я вижу, вы очнулись. Вы уж извините моих подчиненных, они не всегда точно рассчитывают силу своих ударов.

— Я это уже понял, — голос у Петра был сиплым и каким-то чужим. Боль была почти нестерпимой.

— Ну, раз вы все уже сами поняли, это избавляет меня от необходимости угрожать вам и уж тем более приводить угрозы в действие. Я надеюсь, вы по-деловому, правдиво и четко все нам расскажете.

— Что я вам должен рассказать?

— Не упрямьтесь, Петр. Не разочаровывайте меня!

— Но я действительно решительно не понимаю, что вы хотите от меня услышать!

Мужчина тяжело вздохнул, на его лице появилась гримаса раздражения.

— Исключительно в качестве компенсации за нанесенный вам ущерб подскажу: нам нужно знать, где находится старинное кольцо с настоящим, подлинным, рубином?

— Вы мне не поверите, но я этого не знаю…

— Не поверю, — отрезал элегантный мужчина. — Как раз вы и должны это знать.

— Дело в том, что я даже затеял собственное расследование этой истории. По соседям хожу, следы стараюсь отыскать…

— Для отвода глаз, исключительно для отвода глаз, уважаемый господин Вихрев, — гнул свою линию мужчина. — Я человек терпеливый, но, как вы успели убедиться, у моих помощников нервы слабее, они люди горячие, импульсивные…

Петра вдруг охватили непонятная слабость и апатия. Голова невыносимо трещала, и он почти машинально пробормотал:

— Что же теперь, к батарее будете приковывать и раскаленным утюгом прижигать?

— Есть другие, более действенные и цивилизованные методы, хотя… если вы предпочитаете эти старые добрые способы, можем вам устроить по знакомству. — Мужчина, все больше напоминавший Петру какого-то опереточного злодея, упивался собственным остроумием и сарказмом. — Между прочим, скоро вернется ваша подруга или жена… Ее статус мне неизвестен. Впрочем, это не имеет никакого значения. Но, думается, вам не доставит удовольствия смотреть, как ее станут обрабатывать мои молодчики?

Петр уныло молчал, правда, безразличие к собственной участи отнюдь не предполагало равнодушия к судьбе Надежды. Надо было что-то предпринимать, но что? Вот, как говорил один несчастный принц, в чем вопрос!