Алый закат в Лейкхерсте

Выше, выше и ещё выше. Одна ступенька, вторая, третья. Набор высоты до заданного высотного эшелона пилот производил по длинным-длинным ступенькам. Воздушный океан встретил пилота прозрачной чистотой бирюзовых и лазурных красок. Солнце светило необычайно знойно и ослепительно ярко, но зеркальный шлем пропускал лишь поляризованную часть света и совсем не слепил человека, а позволял хорошо ему видеть всё вокруг и прекрасно ориентироваться в обстановке. «Отлично», — подумал Сева. — «Так держать»! Какая красота!

Высоко в небе плыли белые кружевные облака, предвещая по крайней мере два дня хорошей лётной погоды. Самолёт набрал заданную высоту и вошёл в свой высотный эшелон. Тряска и вибрация прекратились. Заработали бортовые гироприборы, они исправно отслеживали крен и тангаж, выравнивая горизонт и курс самолёта. Согласно полученному техническому заданию, пилот проверял полную и частичную системы автопилотирования. Металлическая птица плавно парила над нижним слоем облаков. Сева глянул вниз. Ниже и сбоку по левому борту редко взмахивал крыльями горделивый орёл.

— Всеволод, держи курс согласно заданию! — раздался строгий голос инструктора в шлемофоне.

— Есть курс держать!

— Проверь показания первого и второго гироблоков! Отметь их ошибки отклонения от курса. Это свежие модификации трёхосных гироскопов. По замыслу их создателей, они должны иметь отклонения в пределах не больше одной сотой градуса. Сева, как меня понял?

— Понял вас хорошо, Матвеич! Проверю ошибки отклонения показаний первого и второго гироблоков. Не более одной сотой градуса. Всё проверю и зафиксирую, не волнуйся!

Матвеич утёр пот со лба рукавом комбинезона и кивнул девушке на кресло:

— Садись, девонька!

Роза робко присела в большое кресло тёмно-коричневой кожи.

— Отдыхай! Севка часа два будет крутить свои пируэты. Уж извиняй, красавица! Ох, как он любит выкамаривать фигуры в небе. Стоящий парень! Орёл! Ну а девушки? Хе-хе-хе. «Первым делом, первым делом — самолёты. Ну а девушки? А девушки потом», — пропел он с чувством.

— Женская доля, девонька, известна завсегда. Ждать и ещё ждать! Сумеешь ждать, сговоритесь. Вот, помню, как моя жена первый раз пришла на аэродром. Мы тогда с ней только что познакомились. Ты не смотри, что я сейчас старый конь. В молодости я был стройным, высоким и кучерявым, хм, жеребцом. Пока я выполнял полётное задание, моя голубушка всё смотрела и смотрела в небо из-под руки. С возрастом, конечно, моя половина стала спокойнее, она садилось где-нибудь в уголок диспетчерской и вязала мне носки и варежки. Ты, красавица, умеешь вязать-то?

* * *

СЕВА ПО ОЧЕРЕДИ ПРОВЕРИЛ основные показатели на приборной доске управления. Немалый труд! Все пятьдесят приборов работали нормально.

— Матвеич, ты меня слышишь? Крен — в пределах погрешности, тангаж — тоже. Новые гироблоки — просто класс! Показывают отклонения — меньше пяти тысячных градуса! Боковой ветер — сорок пять. Горючее — три четверти бака. Расход горючего — согласно расчёту, с поправкой на боковой ветер. Давление и температура, ну и прочее — всё в норме. Всё отлично!

Он замурлыкал под нос песенку (пел Сева почему-то только за штурвалом в небе) и выглянул в иллюминатор. Небо чистое и прозрачное, выше него и по курсу нет ни одного облачка. Хорошо! Полёт нормальный.

Внезапно ветер изменил направление и стал лобовым. Скорость встречного ветра возросла до семидесяти пяти метров в секунду и продолжала увеличиваться. Приборы отреагировали на эту ситуацию по-своему — расходом горючего и увеличением тяги. Набегающий поток воздуха продолжал усиливаться и достиг ста пятидесяти метров в секунду. Его течение из спокойных ламинарных струй превратилось в неустойчивый турбулентный вихрь. Пилот отследил все изменения набегающего потока по приборам и положениям элеронов. Лонжероны крыльев гудели от напряжения. Пилот кожей или шестым чувством улавливал это. Автопилот пока уверенно справлялся с неустойчивостями движения машины. Гироблоки не подвели, и это приятно! Отметки горизонта и курса выдержаны с расчётно-заданной точностью.

Впереди по курсу надвигалась невесть откуда взявшаяся дождевая туча. Её встречная скорость была аномально высокой для облаков таких высот. Пилот видел, как внутри неё сверкали электрические разряды. Эдакий светящийся жёлто-розовый эллипсоид! По цвету молний Сева быстро прикинул возможную температуру электрических разрядов. Получалось по расчетам, что-то около двенадцати тысяч градусов по шкале Цельсия. Ага, то есть в два раза горячее, чем на поверхности Солнца!!! Сила тока в линейном разряде порядка ста тысяч ампер. Нехило! Зажариться можно запросто! Был самолёт гордым орлом, а может стать курой гриль.

— Матвеич! Прямо по курсу вижу грозовой фронт. Приближается со скоростью пятьсот пятьдесят. Температура разрядов в эпицентре составляет примерно десять-двенадцать тысяч градусов. Прикажешь перейти в другой эшелон или прекратить задание? Матвеич, слышишь? Земля, на связи? Земля!?